Семинары «Экономика заслуг» 07.06.2012 19:30 Наталья Никитина Экономика без финансов Почему возможна экономика без денег? Какая система обмена должна быть в новой экономике? Чем можно заменить традиционные финансы? Что невозможно купить за деньги, но можно обменять на время и заслуги? Какие банки станут основой в экономической системе будущего?

RSS, семинары клуба

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Я вас рада приветствовать. Добрый вечер. Меня зовут Полина. Мы находимся в Клубе «Экономика заслуг», организованном Лабораторией социальных инноваций Клаудвочер. В этом клубе мы собираемся и обсуждаем, как устроить будущее таким образом, чтобы каждый получал по заслугам, то есть чем больше он делает для других, тем больше он получал для себя. В наш клуб приходят разные интересные люди: теоретики, практики. Они рассказывают о том, какие исследования они делают, какие теории они пишут, обсуждают, создают и так далее, какие практики есть у них самих, чем они готовы поделиться с нами, и что мы можем сделать вместе, или обсуждать вместе – чем мы, собственно, здесь и занимаемся. Сегодня я хотела бы начать с грустного события. Позавчера умер Вячеслав Леонидович Глазычев. Мне кажется, это был человек, который сделал очень многое для того, чтобы изменилась Россия, изменились сообщества, изменились города. Он был автором многих книг, автором огромного количества авторских курсов. Он преподавал в Архитектурном институте, в РАНХиГСе, готовил аспирантов, которые занимались устройством нового города. Как журналист, я имела радость брать у него несколько интервью, и это было очень здорово. Когда я пришла работать сюда, оказалось, что Вячеслав Леонидович до меня читал здесь несколько лекций и, по-моему, он задал тот тон, в котором мы работаем до сих пор. Это тон того, что вот в постсоветской России, о которой мы там периодически думаем: «А, какой кошмар, – периодически думаем, – надежда есть, но лет через там цать, 40-50 и так далее», – а Вячеслав Леонидович был уверен, что это можно делать вот прямо сейчас. Он это делал, он это делал каждую неделю практически, куда-то ездил, менял Карелию, Калугу, Череповец, Дальний Восток. Везде были какие-то его проекты, какие-то его инициативы, они сбывались. И этим он вдохновлял тех, кто общался с ним, и тех, кто его знал, в том числе и нас. Мне очень жаль, что мы не сможем провести с ним еще одно занятие, но вы можете посмотреть на сайте видеозаписи и расшифровку встречи с ним, и читать его книги, смотреть и понимать, что действительно будущее можно менять. А мы продолжаем и продолжаем, собственно, говорить о будущем. Сегодня у нас Наталья Никитина, она автор российской технологии «Банков времени». Руслана Абдикеева создателя «Экономики заслуг» сегодня, к сожалению, не будет, он уехал на конференцию, но, тем не менее, мы поговорим об «Экономике заслуг». Но в первую очередь мы, конечно, начнем с «Банков времени», с того как они существуют в России. Они не так давно начали появляться в Москве, но все-таки первыми их сделали в Нижнем Новгороде. Это тоже замечательный опыт того, что первое и что-то образцовое, как я понимаю, делается не в Москве – это вообще-то здорово. Я не буду затягивать вступительное слово, Наталья, и передаю слово вам, после чего мы уже все будем обсуждать «Банки времени», «Экономику заслуг» и так далее.

 

НИКИТИНА Н.:

– Спасибо, Полина. Но я как человек из провинции продолжу вашу тему. Многие вещи инновационные делаются не в Москве, в том числе и «Банк времени». Вообще технология канадская. Может быть, знаете, кто создатель? Эдгар Кан зовут человека, он в свое время преподавал в Лондонской школе экономики, изучал экономические системы и вдруг понял, что есть в жизни что-то более интересное, чем просто экономика, и решил сделать такую вещь как «Банк времени». Смысл  «Банка времени» очень прост. Он похож на «Банк заслуг», который вы хорошо знаете, только если «Банк заслуг» – он на проектном уровне, то «Банк времени» скорее, наверное, на индивидуальном. И если, к примеру, вот все мы с вами состоим в «Банке времени», я могу погулять вот с Аниной собакой час, а Аня вместо этого может пойти к Полине и сказать: «У меня есть час, позанимайся со мной английским языком». То есть здесь час на час, и нет никакой разницы в том, что вы делаете в течение этого часа. Это может быть мытье полов, это может быть программирование, это может быть все, что может представить себе ваша фантазия до здоровых пределов этой фантазии. Все может делаться в рамках «Банка времени». Спорные есть мнения – хорошо это или плохо, почему труд программиста вдруг оценивается так же, как труд уборщицы. Лондонской школе экономики это не понравилось, профессора сказали, что нет, эта идея утопическая, мы ее не понимаем. Эдгар Кан сказал: «Хорошо», – уехал в Соединенные Штаты Америки, благополучно открыл там 56 «Банков времени», которые работают и сегодня. Ну потом британцам стало немного обидно. Сегодня в Британии 120 «Банков времени». Они работают на местном уровне, то есть это, как правило, банки небольших сообществ. И что у них хорошо – очень приветствуется эта технология теперь уважаемыми людьми – такими как учителя и такими как доктора. Когда вы приходите к доктору, вам доктор что прописывает? Лекарство какое-то, да, говорит: «Идите, съешьте аспирин». Вот у них поступают так же, только говорят: «Вот вы знаете, смотрю на вас и думаю, таблетки одни вам не помогут. У вас же, понимаете, внутреннее состояние вот такое несколько депрессивное, надо с этим что-то делать. Я вам прописываю «Банк времени». Дверь вот здесь через две». То есть «Банки времени» многие находятся прямо на базе поликлиник и, выходя от врача, вы можете зайти в аптеку, которая здесь недалеко, купить лекарство и зайти в «Банк времени», спросить: «Вот мне врач сказал к вам прийти, что это вообще тут происходит? Чем это может мне помочь?» И соответственно вам предлагают каким-то образом принять участие в проекте, то есть сделать что-то для других людей. Вот это то, как работает классика. Варианты самые разные. Например, в Шотландии, ну они же не могут как все британцы, да, у них тоже есть такой комплекс провинции (хорошо, что Шотландия меня не слышит), так вот они говорят о том, что индивидуальные услуги, это не очень интересно, мы будем делать групповые услуги. Вот собираюсь я и четверо моих друзей, и мы идем кому-то помогать, лучше, если тоже какой-то группе. Вот, например, в Детский дом пойдем мы и там будем 4 часа помогать. За это каждому из нас на счет запишут 4 часа, и потом я буду получать социальные бонусы. Вот, например, пойду 4 часа играть в бильярд или на те же курсы английского языка. То есть это вот британская модель. Еще хуже пришлось шведам. В Швеции, вы знаете, там не капитализм, а что? Правильно, там социализм. Они по-разному это называют, но смысл в этом. Так вот согласно социальной системе, она на чем держится – на том, чтоб каждый гражданин честно платил налоги, если мы не платим налоги, то нет денег в этом самом нашем прекрасном социальном государстве. А что такое «Банк времени»? «Теоретически это означает, – подумали шведы, – что все мы с вами можем обмениваться услугами между собой за часы». То есть денежная единица исключается, то есть весь спектр услуг уходит из экономики Швеции. Шведам не понравилось, конечно же, и они предложили другой вариант. У них теперь это исключительно клубная активность, и у них нет зачета час за час. Они говорят: «У нас же социализм, давайте будем с вами считать социальный капитал. Вот я гуляю с собакой, мне час, собаке час. Мы с собакой внесли 2 часа в развитие социального капитала». Ну понятно, что собаки там не считаются, в основном это на людях все-таки практикуется. То есть вне зависимости от того, ты получаешь услугу или ты оказываешь услугу, ты молодец, потому что ты принял участие в социальном мероприятии. Поэтому шведская модель «Банка времени» она слово «банк» в себе не должна содержать и не содержит. Там это называется другими шведскими словами, я, к сожалению, не могу повторить, не знаю этого чудесного языка. Но смысл в том, что все-таки основа вот такая, а банка там нет. Почему же, как вы думаете, все-таки даже шведам разрешают другие товарищи например из Британии и из Америки называться «Банками времени»? Они ж вроде там уже все перенарушали, почему же все-таки «Банк времени» нормально? Дело в том, что в «Банке времени» есть фундаментальные ценности, и, коль скоро, вы их разделяете, как организация, как люди, которые занимаются «Банком времени», до тех пор вы называетесь все еще «Банком времени». Первая ценность – это то, что каждый человек уникален. Вот он как есть – просто это неизмеримое сокровище, неизмеримое богатство. И в данном случае здесь очень серьезно работает тот принцип, что если, к примеру, я какую-то такую услугу предложила, которая вообще никому в этом мире не нужна, вот казалось бы, а только один человек ее запросил, я получаю точно такой же час, как, к примеру, Антон, который предложит создание сайта, и все это хотят. Да, он за свой час работы получит точно такой же час. То есть вот то, что у меня есть – мой ресурс, мое богатство, оно уникально и должно быть ценно. Второй принцип и он мне очень нравится, что помощь работает, только когда она взаимна. И вот здесь «Банк времени» входит в некоторое такое не то что противоречие, а задает вопросы добровольчеству. Ведь в добровольчестве как: есть кто-то сильнее, он помогает, а есть кто-то, кому нужна помощь. Не будем называть прилагательным. А вот в «Банке времени» есть принцип равности. И если я хочу, чтоб мне помогали, чтоб эта помощь была эффективной, я тоже должен что-то делать. И «Банки времени» ни в коем случае не против добровольчества, а просто вот здесь кроется принципиальная разница. Вообще надо сказать, Полина сказала, что я про российскую историю расскажу, я обязательно расскажу, и там был очень важный момент. В первый год все участники «Банка времени» назывались, угадайте как? Добровольцы, конечно, добровольцы «Банка времени». Они делали добровольческие акции, добровольческие услуги и прочие вещи. А потом все-таки пришли к пониманию того, что добровольцы и участники программы «Банк времени», это разные люди. Вот именно по тому основанию, что здесь помощь взаимная, это обязательное условие. Что еще из важных принципов? Да, третий самый важный – про тот самый час, помните, что час любого труда, время – оно бесценно, и не может быть, что вот если я мою пол, это менее важно, чем, если кто-то в это время готовит борщ. И до тех пор пока эти три принципа соблюдаются, теоретически любая организация, любая инициативная группа может называться «Банком времени». Теперь, наверное, расскажу вам о том, как вообще «Банки времени» пришли в Россию. Я уже сказала, что в Нижнем Новгороде достаточно большое количество асоциальных технологий было апробировано, разработано и так далее. И вот однажды наша организация, работая в Нижегородской службе добровольцев, встретилась с одним очень серьезным бизнесменом нижегородским, его зовут Сергей Иванушкин, который спросил: «А вы знаете, что такое «Банк времени»?» И тогдашняя наша директор не смогла сказать: «Нет». Как служба добровольцев мы должны все знать о социальном секторе, она сказала: «Конечно, знаем». И он сказал, что «хорошо, тогда завтра приходите, и поговорим, как можно это у нас развить». У нас была ровно ночь, чтобы узнать, что такое «Банк времени». Мы перерыли весь интернет, но информация там, слава Богу, есть, в отличие от российского интернет-рынка. Вы сами знаете, что в Британии, в Штатах все-таки более развито это направление. Мы почитали, что такое «Банк времени», нам очень захотелось это сделать. Надо сказать, что идея развивается не так бурно, как бы нам хотелось. В первый год у нас был план, что в Нижнем Новгороде у нас будет тысяч 9 участников, такой, знаете, легкий план. Получается, сколько в день услуг это будет примерно оказываться, сколько человек будут, вот если каждый день и один раз в год? У меня плохо с математикой, это честный вопрос, я не знаю ответа. Но много, больше, чем один, наверное, даже больше, чем 10. Если 9 тысяч поделить на 300 что-то там, это и получится количество. Угадайте, сколько есть участников сейчас у нас, спустя 5 лет работы программы вот именно в Нижнем Новгороде? Предположение ваше? 10 тысяч, спасибо. Еще? 20 тысяч. 250 тысяч. Спасибо. Население Нижнего Новгорода миллион 300, да. Вот вы угадали, это не шутка. 240 что-то там. Причем, я объясню, в чем разница, люди, которые зарегистрировались на сайте, которым интересно, их там 2 с чем-то тысячи. Но живой участник, это не которому интересно, это который уже что-то делает в «Банке времени». Их до сих пор не добрали до 300. То есть не то чтобы их по улицам собирали, да, но вот правда жизни такова, что не так уж эта технология быстро набирает популярность. А как вы думаете, почему?

 

НИКИТИНА Н.:

– Мы столкнулись с первым феноменом: они говорят: «А как это я могу вот попросить услугу в «Банке времени», а если мне некачественно сделают? Ведь никого не накажут». Сами понимаете, да, вот я скажу: «Сшейте мне юбку». Вы мне сошьете немножко так косовато, ну а что вот теперь с этим делать? Услуга-то оказана. И тогда мы спросили: «Скажите, пожалуйста, а вот вы придете в ателье, и вам там сошьют юбку косовато. Как это поможет юбке?» Они говорят: «Ну, в общем-то, то же самое, только здесь ателье не получит денег». А в нашем случае ателье не получит часов, если все понимают, что услуга выполнена некачественно. Они говорят: «Ну да, может быть». Второе препятствие, которое стоит на пути «Банка времени»: «Кому же нужны мои услуги? Ну что ж я могу? Посмотрите на меня. Ну кому же вот надо, да?» И это один из, наверное, самых больших комплексов вообще российских – неспособность в себя поверить, и уж тем более неспособность рассказать другим, что ты хороший. Мне очень нравится в этой связи пример, замеченный моим американским другом, он говорит: «Вот знаешь, у нас, когда женщине говорят комплимент, говорят: «Вы прекрасно одеты». Она говорит: «Спасибо». А у нас говорят женщине: «Ой, у тебя сегодня такое красивое платье». А она что в ответ? «Да это я у бабушки в сундуке взяла, вот тут смотри, у меня немножко уже потрепалось, вот, ой, да что ты». Да?» Есть сейчас редкие женщины, посмотрите вокруг, и мужчины тоже, которые в ответ очень напрягутся, но заставят себя сказать: «Спасибо». Но это появилось только недавно, это все еще сложно поверить в то, что действительно мы большая ценность, да, вот этот первый принцип. Поэтому в действительности, конечно, с этим тоже тяжело. И есть третье препятствие. У нас очень сильно развито в действительности стремление к добровольчеству, стремление к тому, чтобы помогать, мы хотим быть сильными, а здесь не получится, здесь все на равных. Мы наелись слова «равный» во времена Советского Союза, оно было в забавной интерпретации. Мы теперь не хотим равности – это первое. Если у меня два носка, не означает, что у вас у всех может быть только два. А второй момент, что мы все еще готовы, что «ну как же это так, вы что хотите меня меркантильным американцем сделать? Что я только, хотите сказать, могу за что-то? Я и так могу делать хорошие дела». С появлением «Банка времени» у нас очень увеличилось количество добровольцев. Вы помните, да, организация называется Нижегородская служба добровольцев, у нас есть добровольческое агентство, где они доброволят, все прекрасно. То есть на такой волне поперечной: «Что же вы не верите, что я могу сделать хорошее? – люди идут и делают хорошее, – вот не хочу никаких часов себе, не хочу никаких заслуг». Вот такие, наверное, три базовые причины, которые «Банку времени» не то чтобы помогали в развитии, но последнее время он набирает все большую популярность. Вот та цифра 250, которую мы сказали, она неожиданно выросла с прошлого года, когда было 100 с чем-то, то есть почти в 2 раза скачок такой, да, произошел. До этого вообще, честно признаемся, был небольшой прогресс, было много интересующихся, много сочувствующих, но участвующих в действительности достаточно мало. Теперь стало больше. Почему? Во-первых, потому что в российском «Банке времени» самая главная ценность – это общение. Моя любимейшая, уникальная просто, самая, оказанная услуга была, я вот уже некоторым ребятам рассказывала – у нас была женщина, она заслуженный художник России по хохломской росписи. Ну хохломская родом с Нижегородской области. И на ее услуги был очень большой спрос: кто-то хотел кухню хохломскую, кому-то детскую комнату, кому-то столик, ну самые разные. И мы все время ее спрашивали, она с удовольствием всем все расписывала хохломой, и мы спрашивали: «Галина Ивановна, а что же вы-то хотите?» Она говорила: «Ну я пока не знаю, ну не знаю я пока». Потом мы уже говорим: «В общем-то, сколько можно? У вас уже столько часов наработано, что же вы будете с ними делать?» Она говорит: «Ну я, честно, не знаю. Вот у меня все есть, я все, что хочу, я себе могу сама сделать. Вот не знаю я что». После двухчасовых пыток, да, у нас есть специальное пыточное мероприятие, называется «Клуб клиентов», где кто пришел, уж сам виноват, и он уходит с полным пониманием того, что он хочет и что он может. Галина Ивановна тоже пала жертвой этого мероприятия, и вот она, в конце концов, не знаю, не знаю, и тут осмотрела вот так людей вокруг, поняла, что (вот глаза как важно) доверять-то можно, и говорит: «Вы знаете, есть у меня один секрет. Я тайно влюблена в дирижера Нижегородского кремлевского оркестра. И я хожу на его концерты, вот приду и наслаждаюсь, а поделиться-то мне не с кем, какой он прекрасный, как он хорошо... Вот если б кто-нибудь сходил со мной на концерт». И у нас есть официальная услуга в «Банке времени», нашлась девочка, которая сказала: «Да, я с удовольствием». И вот она пошла с ней на концерт, и у нее три часа времени, она сидела, она вместе восхищалась, слушала, какой прекрасный дирижер, к сожалению, к стыду своему, не скажу вам, как его зовут, я там не была. А та девочка хорошо теперь знает. То есть понимаете, вот общение – это главное. И у нас есть еще услуга, когда хотят уже взрослые такие люди, лет за 80, которым тяжело что-либо сделать, они говорят: «Я тоже хочу участвовать в «Банке времени», как я могу быть полезным?» У них услуга – «Поговорю о жизни». И что вы думаете, звонят. Это ж так важно кому-то рассказать. И вот эти вот наши бабушки и дедушки, они с удовольствием выслушивают и да, пожалуйста, так они зарабатывают часы, и потом им вместо этого кто-то может люстру повесить, какие-то другие вещи сделать. Они очень довольны, люди счастливы, они поговорили. То есть наша первая ценность – это общение. И у нас только в этом году в конкуренцию с общением впала такая категория, как образовательные услуги, когда стали студенты обращаться к репетиторству в рамках «Банка времени». А до этого общение было впереди планеты всей. То есть теперь у людей, которые до этого считали, что уже я никому не нужен, я беспомощен и так далее, появилась возможность быть полезным. И та же самая возможность появилась у молодых людей, которые еще не знают, кому они нужны, участвовать в этой программе. Но с этого года у нас стало все больше людей такого среднего класса работающих, когда их спрашиваешь: «А ты-то чего пришел? Ты ж, понятно, можешь за деньги себе купить услуги». Он говорит: «Знаешь, так скучно, я хочу вот, чтобы интересно было. Вот чтоб сделал и так – ай, вот». Вот они приходят поэтому. То есть их мотивация, она все-таки, скажем, связана изначально слабо с мотивацией того, что есть «Банк времени». А как происходит в других странах, западных? У них «Банки времени» очень сильно начали развиваться, когда люди стали бояться финансового кризиса, потому что это такой хороший инструмент помощи при безработице. У тебя сейчас нет работы, у тебя есть шанс потерять квалификацию и потерять ряд услуг, которыми ты пользовалась. Твои дети, например, ходили к репетитору, а теперь у тебя нет работы, они не могут ходить. Да, ты еще посидишь вот пару лет, и тебе скажут, что ты как медик уже должна переквалифицироваться. Что ты можешь делать? Ты можешь оказывать какие-то услуги в рамках «Банка времени». У нас есть медицинские услуги, если у тебя есть на то диплом соответствующий. Да, здесь вот этот важный момент и, соответственно, твои дети будут по-прежнему ходить к репетитору, а там, глядишь, и финансовый кризис пройдет. Здесь я, наверное, коснусь вопроса: меня просто недавно спросил журналист одного очень известного журнала, она говорит: «То есть вы верите, что «Банк времени» может все деньги отменить?» Нет, я не верю. У меня нет экономического образования, я должна заметить, может быть, поэтому, но я не верю. Мне кажется, что «Банк времени» – это очень хороший инструмент поддержки, прежде всего, моральной людей, и в некоторой степени вот такой, знаете, полуматериальной, да, потому что услуги – это такая полуматериальная сфера для меня. Но что это может полностью заменить все финансовые отношения, не знаю. Может быть, Эдгар Кан знает. Он так и не приехал к нам еще пока рассказать, мы не смогли его заманить, возможно когда-то, как основателя технологии. То есть для нас в период безработицы это, прежде всего, моральная поддержка людей. И вот возможность не терять тот уровень, не впадать в отчаяние. А все остальное – наверное, нужны какие-то другие экономические меры, чтобы как-то это все укреплять и расширять. И, наверное, чуть-чуть скажу о том, о чем вот Полина меня еще спросила, расскажу вам по секрету. Она говорит: «А какая связь между вот «Банком времени», ты думаешь, и «Банком заслуг»?» Вот, на мой взгляд, как я уже сказала, «Банк заслуг» – это, прежде всего, проектная такая вещь. И мне кажется, но мы здесь с ними имеем очень, я думаю, Полина скажет, разную точку зрения – это здорово, что для того чтобы участвовать в «Банке заслуг», нужно иметь очень высокий запас смелости внутри. Нужно понимать, что такое социальный проект, нужно хотеть в нем участвовать, и нужно иметь достаточно смелости, чтоб разделить ответственность вот с вами. Например, мы все затеяли посадить, не знаю там, 150 гектаров леса, и я ответственна за свои 5 гектаров. Если я свои 5 не посажу, то в нашем лесу будет что? Проплешина, правильно. И вот это вот такая со-ответственность. В «Банке времени» по-другому: вот есть я и есть один человек со мной. Я делаю свою услугу, и результат я вижу здесь же. И возможно только одному человеку моя услуга и нужна – ну и прекрасно, я смогла одного человека сделать немножко счастливее. То есть вот разница, наверное, такая. И я бы сказала, что, с моей точки зрения, вот, если б я начинала сейчас сначала, я б, наверное, сначала попробовала «Банк времени», поняла, что я действительно нужная кому-то, что я что-то могу, а только потом бы я посмотрела в «Банк заслуг» и сказала бы: «Ага, теперь пришло мое время, я сейчас как с инициирую что-нибудь»,– да, и уже бы стала участвовать в «Банке заслуг». Вот таким образом. И я вот уже говорила Антону, тут тоже это второй секрет или третий уже сегодня, не помню – я очень плохо читаю лекции, не люблю, не умею. Я гораздо больше люблю делать тренинги. Знаете, в чем разница лекций и тренинга? В тренинге на самом деле я наслаждаюсь жизнью, а вы участвуете. Поэтому я хочу сделать с вами одну практическую вещь, потому что, мне кажется, слушать – это хорошо, но мне хочется, чтоб вы на себе почувствовали: «Банк времени» – это работающая технология или не работающая, поэтому я вам предложу одну очень небольшую такую полуигру, полуупражнение. Очень попрошу с полной такой серьезностью в ней поучаствовать, честное слово, больно не будет, страшно тоже, то есть все будет в рамках приличия. Чтобы поучаствовать в упражнении, нужно сделать одну вещь. Пожалуйста, сейчас в течение буквально двух минут подумайте для себя, что бы вы могли сделать для присутствующих вот здесь. Посмотрите на них вот так вот, вы, наверное, многие друг друга знаете, для тех, кого знаете и для кого не знаете, вот что б вы могли для них сделать? Когда будете думать, пожалуйста, вот на что обратите внимание. Первое – чем вы любите заниматься. К примеру, вы хорошо водите машину, и вы могли бы с кем-то покататься, поучить немножко. Я не знаю, сколько у вас стоит школа экстремального вождения, вот у нас – я столько не зарабатываю. То есть вот такие, например, вещи. Или какие-то другие вещи – вы действительно вот хотели бы сделать, а у вас не было в жизни шанса, может быть, теперь есть попробовать. А может быть, вы что-то делаете, и вам вот уже, знаете, например вы водите своего ребенка в художественную школу и что вам – одного или двух вести, честно признаемся, то есть вы могли бы и это. Подходите с точки зрения такой прямо практической, и чтоб вам это никогда не было в тягость. Это первый вопрос. А второе – подумайте, пожалуйста, на что у вас никогда не хватает времени, вот что бы вы давно хотели для себя сделать, а все никак не можете. Вот хотели вы, например, всю жизнь научиться сальсу танцевать, вот как-то пока руки не доходят, или все хотите в музыкальную школу пойти, а там после 18 уже не берут (я ходила, не получилось). То есть какие-то вот такие вещи, до которых у вас еще пока не дошли руки. И, пожалуйста, для себя сформулируйте одну вещь, которую вы хотели бы и могли бы сделать для других, а вторую такую, которую вы хотели бы получить себе, хорошо? У кого получилось, кто уже придумал, как-нибудь покажите мне – поднимите что-нибудь: руку, ногу. Отлично, процесс пошел. Замечательно. Вы помните историю про Галину Ивановну-то? Что домой идет тот, кто придумает. Кому сложно, возьмите вот, знаете, чем вы занимаетесь каждый день: хорошо варите борщ – прекрасно, хорошо подметаете – прекрасно, гладить любите, посмотрели бы с кем-нибудь вместе фильм. Если две вещи сложно, хотя бы придумайте, чем бы вы могли поделиться – это сложнее все-таки, что б вы могли сделать для других. Мы с этого начали, это было наше первое препятствие. Поднимите, пожалуйста, руки, у кого вообще в голове никаких мыслей относительно этого, вообще ни одной прям: не понимаю, о чем идет речь, ничего не идет мне в голову – есть такие у нас? Только честно, мы никому не расскажем. Есть. Прекрасно, прекрасно, это замечательно. То есть, смотрите, общество живое, не у всех так хорошо получается – вот сейчас пойду и всем помогу и все себе тоже получу. Вы помните, да, про 250 не тысяч, а человек? То есть это правда. Что мы сейчас сделаем? Для тех, у кого есть идеи, ваша задача в течение буквально трех минут (у меня есть микрофон, поэтому я смогу как-то влиять на процесс, надеюсь) свою услугу продать – что означает: найти в этой аудитории, вот здесь человека, который захочет получить от вас эту услугу. Причем сейчас мы с вами играем, поэтому не будьте уж совсем серьезными, не настаивайте, что вот во вторник в 17 встречаемся с тобой и все, здесь, да. То есть теоретически хотя бы вам была бы интересна эта услуга. А кто не знает, что с этим делать, ваша задача (тех, кто не знает) найти среди присутствующих здесь ту услугу, которую все-таки вы хотите получить, то есть ваша задача – через 3 минуты знать, что вам могут эти люди предложить. Задание понятно? У нас есть три минуты, пожалуйста – продать услугу. Кто свою продал, можете уже и получить попытаться то, что вы хотите. Давайте встанем, давайте, поднимайтесь. Ну поднимайтесь, что вы сидите?! Уже спят половина, да. Так, отлично. Итак, пожалуйста, смотрите, люди все добрые, все хорошие, прекрасные, пожалуйста, попытайтесь рассказать хотя бы трем соседям, что вы такое хотите продать, и тогда процесс пойдет, давайте.  

 

НИКИТИНА Н.:

– Желающие гулять по центру Москвы в этот конец зала, пожалуйста. Неинтересно? По Москве тоже не хотите гулять? Сами гуляете постоянно – понятно. Кто может английский преподавать? Кто знает английский?

 

– Я воспользуюсь твоей услугой, подарю кому-нибудь, можно?

 

НИКИТИНА Н.:

– Запросто. Можно, можно ребенку подарить. Итак, кто может помочь с английским языком? Есть у нас такие? Отлично. Вот смотрите, пожалуйста, нападайте на них – вот две руки было.

 

– Друзья, у меня есть микрофон. Мы можем, наверное, рассказать, что у нас получилось, и потом передавать его.

 

НИКИТИНА Н.:

– Давайте, да.

 

– Минуточку внимания. У нас получилось обменять занятие танцами на занятие греческим языком. Так что мы сразу начали с образовательных услуг. Кто следующий? Берите микрофон у меня.

 

– Продаю услугу по приготовлению ужинов, еды то есть. Люблю готовить, готова готовить у вас из ваших продуктов.

 

НИКИТИНА Н.:

– Отлично. А кто хочет прогуляться по Москве, что-нибудь новое узнать, что, может быть, вы вообще не знаете еще про город? Отлично. Вот смотрите, вот там девушка, пока не знаю, как вас зовут, она может, пожалуйста.

 

– Я преподаю английский, умею. Я фотографирую хорошо.

 

НИКИТИНА Н.:

– Вы по хозяйству как – со всем сам справляетесь?

 

– Я уже поменяла это на велоэкскурсию по Москве.

 

НИКИТИНА Н.:

– А что вы не любите делать?

 

– Я преподаю английский, преподаю танцы. У меня английский уже купили. Если есть варианты, кто еще хочет купить?

 

НИКИТИНА Н.:

– Нет, это не должно быть модерировано. Все нормально. У нас еще есть полминутки, надо что-то сделать, чтобы как-то вашу услугу кому-то все-таки продать и что-то себе в ответ получить. Пожалуйста.

 

– Я могу посидеть с вашим ребенком вечером.

 

НИКИТИНА Н.:

– Давайте вернемся к бытовым услугам. Что вы не любите делать?

 

– Мыть полы.

 

НИКИТИНА Н.:

– Мыть полы не любите. Скажите, пожалуйста, кто относится хорошо к идее помыть пол, вот кто в состоянии помыть пол? Отлично. Вот, пожалуйста, молодому человеку предложите, он не любит мыть пол, и, я думаю, будет хорошо. Хорошо. Вы пока возьмите что-нибудь, я потом расскажу зачем. То есть ваша задача была – что же вы и ни то, и ни то не знали, сейчас хотя бы пол вам могут помыть – отлично, запишите, как зовут людей, которые могут помыть. Хорошо, спасибо. У кого что-нибудь хотя бы получилось продать-купить, пожалуйста, присаживайтесь на свои места. Вот уже вы больше улыбаетесь, знаете, это хорошо. Спасибо большое вам за активность. Скажите, пожалуйста, у кого что получилось, что называется, продать, то есть чью услугу взяли, что это за услуга была? Давайте мы начнем с первого ряда и дальше пойдем просто из соображения удобства.

 

– Меня зовут Артур. У меня получилось продать силовую тренировку, разработку программы силовой тренировки.

 

НИКИТИНА Н.:

– Так. Кто купил?

 

– Я.

 

– Александр.

 

НИКИТИНА Н.:

– Отлично. Так, программа силовой тренировки, прекрасно. Пожалуйста, передавайте микрофон туда дальше.

 

– Я Игорь, и у меня получилось впарить уроки по сноубордингу.

 

НИКИТИНА Н.:

– Прям впарить или все-таки с удовольствием их взяли? Отлично, хорошо. Так, уроки сноуборда. Еще?

 

– Меня Маша зовут. Мне удалось продать экскурсию по Москве на велосипедах.

 

НИКИТИНА Н.:

– На велосипедах? Так, здорово. А там берут еще желающих?

 

– Да, да, берут.

 

НИКИТИНА Н.:

– А без велосипедов берут?

 

– Нет.

 

НИКИТИНА Н.:

– Понятно, хорошо. Так, прогулка на велосипеде. Спасибо. Еще?

 

– Меня Лика зовут, и у меня взяли уроки английского языка.

 

НИКИТИНА Н.:

– Отлично. А вот как вас зовут, простите? Сергей, все-таки вы нашли, кто помоет пол? А вас зовут?

 

– Оксана.

 

НИКИТИНА Н.:

– Вот смотрите, Оксане с Сергеем просто времени немножко не хватило. Поднимайте еще руки, у кого получилось? Вот прекрасно. То есть пол помыть – тоже есть желающие.

 

– На занятия английского языка нашлись желающие еще.

 

НИКИТИНА Н.:

–  Тоже, да. Так, где тут у нас был? А я их так еще не записала. Спасибо. Здесь соответственно будет +1. Еще что-нибудь?

 

– Пешая прогулка по центру Москвы.

 

НИКИТИНА Н.:

– Пешая то есть, да, вот у нас, смотрите, на велосипеде и плюс – пешком. Спасибо.

 

– Меня зовут Надежда. Но я уже говорила – у меня тоже английский язык купили.

 

НИКИТИНА Н.:

– Тоже английский. Так, отлично. Еще +1. Еще что-нибудь?

 

– Массаж.

 

НИКИТИНА Н.:

– Массаж, так, хорошо. Прекрасно. Сразу нашлись желающие на массаж, да, смотрите, вроде их не было, и тут они появились.

 

– Урок хип-хопа.

 

НИКИТИНА Н.:

– Урок хип-хопа, так, прекрасно.

 

– Приготовление суши по заказу.

 

НИКИТИНА Н.:

– Вау! Так, хорошо. Суши. Еще?

 

– Мне удалось продать свое редкое умение – плохо говорить по-гречески и научить этому кого-то еще лучше, чем я, говорить.

 

НИКИТИНА Н.:

– Отлично. Какой прекрасный деструктивный подход, да – научу плохо говорить. Так, греческий. Еще что-нибудь есть?

 

– Мне удалось за греческий язык продать уроки обучения танго. Я учу танго, а меня учат греческому.

 

НИКИТИНА Н.:

– То есть у вас получилось, смотрите-ка, у нас какие за 3 минуты успехи-то.

 

– У нас образовательный проект.

 

НИКИТИНА Н.:

– Давайте вот здесь где-нибудь, рядом с хип-хопом. Танго вы сказали?

 

– Да.

 

НИКИТИНА Н.:

– Еще что-нибудь? Что ж, большое спасибо. Что мы с вами сделали за эти три минуты, скажите, пожалуйста?

 

НИКИТИНА Н.:

– Правильно. Прежде всего, вы пообщались, обменялись информацией, да, конечно же. А еще мы с вами, знаете, что сделали? Такой срез, какие услуги в Москве (вот такой самый первый) будут иметь востребованность. Вот когда ваши «Банки времени» приходят и говорят: «Мы не знаем, открыть или нет?» Вот мы сразу можем им сказать, где людям будет интересно, смотрите, танцы какие-то, спорт, языки. То есть вот ваши такие отрасли, которые в Москве, прежде всего, будут развиваться.

 

НИКИТИНА Н.:

– То есть это действительно для нашей аудитории. А знаете, кто, прежде всего, участвует в «Банках времени», ну в первую очередь? Это вот ваша аудитория людей, которым интересны инновации. И когда с вами ничего не случится плохого, другие люди посмотрят и потом они придут со своей волной. Поэтому действительно такой интересный момент. И скажите, пожалуйста, насколько просто вам было сделать это упражнение? Кому-то было достаточно легко, кому-то, я вижу вот до сих пор, что вообще было непросто. И тоже такой типичный пример – общество, оно так и выглядит: кто-то очень легко включается в программу, но в основном все-таки это сложно. И вот после этого упражнения я надеюсь, что вы немножко для себя задумаетесь, если вот в Москве появится живой «Банк времени», что действительно я мог бы предложить и что я мог бы получить. Почему важно получить, да? Вот здесь был очень важный комментарий. Дело в том, что как начался «Банк времени»? По правилам так: сначала ты оказываешь услугу, зарабатываешь часы, а потом уже ты их тратишь. То есть получаешь услуги, да. И что получается, вот смотрите – завтра открывается «Банк времени», приходите вы, сколько нас здесь: «А кому же я окажу услуги, когда еще нет клиентов-то?» И поэтому есть такая волшебная вещь... Да?

 

– У меня такой вопрос. В этой концепции вот экономики времени есть ли понятие банка, то есть такого накопителя времени, то есть то, что передает ликвидность?

 

НИКИТИНА Н.:

– Отлично. Прекрасный вопрос. Ответ – да, есть. Я закончу вот мысль первую. Есть такая вещь, как услуга в подарок. Вот когда ты приходишь, ты же не знаешь, что такое «Банк времени», может это что-то плохое и страшное, ты имеешь право получить одну услугу в подарок, ничего с тебя не вычтется. То есть главное понять, вот что ты хочешь попробовать, ты открываешь базу данных и смотришь: «Ага, люди могут это. Пожалуй, пусть кто-нибудь мне пол помоет. Я посмотрю, как это работает». И потом уже у вас появляется инициатива для себя, что вы хотите сделать. Поэтому очень важно понимать, что вы можете получить. Люди, которые оказывают услугу, зарабатывают часы. Люди, которые получают первую услугу в подарок, она там до трех часов максимально, то есть нельзя заказать услугу в 72 часа, там курс английского языка, с них ничего не списывается. Таким образом запускается механизм «Банка времени». Меня часто спрашивают: «А что будет потом? Дисбаланс же будет». Когда нас будет 300 тысяч, поговорим об этом. Может я к тому моменту получу экономическое образование. Пока у нас не стоит такой проблемы. И отвечая на ваш вопрос про банк: у каждого человека, который является участником программы, есть свой счет, где вы накапливаете часы. У нас сейчас одна девушка – ей 22 года – она накопила больше 200 часов и не тратит их. Мы прям ее: «Давай!» Она говорит: «Нет». Мы говорим: «Почему?» Она говорит: «Вот выйду на пенсию, как только вот все захочу, а пока я буду копить». То есть, у нее прям такой откровенно накопительный счет, да? Очень важный вот здесь был вопрос: «Могу ли я подарить свои часы?» Конечно, можете. Вы же со своего счета, куда хотите, можете перевести свои средства, правда? В банке то же самое. Если вы знаете, что у вас есть 3 часа – не знаю, кому-нибудь вот не хватает этих 3 часов для курса английского языка – отдайте свои 3 часа. Они уйдут тому человеку, и человек сможет взять полный курс. Своему ребенку вы можете заказать услугу и так далее. То есть, в принципе, система – она близка к банковской. Единственное, что вот насчет там вот, когда ты деньги вложишь, можно какие-то проценты с этого получать, да? Вот у нас такого пока нет – не знаем, как. Пока как махинации сделать тоже, знаете, не задумывались вот еще, как, что там с этим может быть. 

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Друзья, ну, мы уже начали переходить к вопросам, поэтому объявлять переход к вопросам я не буду, а просто, давайте, следующий, кто хочет его задать – микрофон.

 

НИКИТИНА Н.:

– Можно я буду стоять, да? Мне так вас видно. А то вот никого не вижу – половину.

 

– Вопрос такой. Ну, в принципе, банк времени – то все равно некая замена товарно-денежных отношений другими товарно-денежными отношениями, одной валюты там рубля, доллара – часами. А нет ли таких аналогичных проектов, где услуги оказываются безвозмездно? Может быть, не у нас там, а за рубежом. И не было ли идеи осуществить у нас такую услугу – то есть, не обмен услуг на часы, а чисто безвозмездное оказывание услуг? Человек, который не имеет никаких часов, тоже приходит в эту систему и получает какую-то услугу, и также безвозмездно оказывает эту услугу. То есть, есть ли такие проекты и не было ли такой идеи здесь? Спасибо.

 

НИКИТИНА Н.:

– Есть. Проект называется добровольческое агентство, прежде всего. Где каждый может получить услугу, которую хочет, и вообще никому никто не считает, и каждый оказывает то, что может оказывать. То есть, вот добровольчество – это такой чистый инструмент того, о чем вы говорите. Здесь единственное, что... И иногда это хорошо. Но единственный такой момент, о котором стоит сказать: все-таки вот это вот равенство – неравенство, да? В добровольчестве ты приходишь – ты просишь: «Пожалуйста, вот покрасьте мне забор». А в банке времени ты говоришь: «Вот у меня 4 часа – хочу забор». Чувствуете, разницу, да? Вот такой момент. И есть очень много таких интересных банков – разных примеров (сегодня «банк» – модное слово) когда собирают идеи, и эти идеи – их также отдают, никто не считает, кому и как. То есть, такие технологии есть и вот в Новосибирске они, допустим, тоже делают добровольческие агентства, но они просто считают, кто сколько накопил. Не в часах, а вот, знаете, что вот, наверное, очень похоже на вашу систему лепт – кто молодец, да, кто больше сделал. Все молодцы, но кто больше сделал – это такой вот не часовой зачет, а просто понятно: вот это наш самый активный доброволец, вот это вот чуть поменьше активный и так далее. Но все-таки добровольчество, наверное, это вот чисто о чем вы и спрашиваете, мне кажется.

 

НИКИТИНА Н.:

– Добровольческое агентство называется «Технология». В Москве у вас есть организация, дай Бог памяти, наверное, Московский дом милосердия. В свое время они занимались добровольчеством – сейчас, не знаю, что происходит. То есть, работает?

 

НИКИТИНА Н.:

– Есть, да, такая организация? Ну, есть добровольческие инициативы, есть. Я, к сожалению, очень плохо знаю московские организации.

 

– Спасибо. Вот молодой человек задал вопрос, насчет волонтерства, и есть такой проект, который называется Together.ru – переводится как «Вместе». И там как раз то же самое – люди посылают запросы, и там люди объединяются в команды, они ездят в разные части страны и делают разные хорошие дела – это клево очень.

 

– Ну, и если говорить вот вообще в чистом виде, есть тоже московский новый молодой проект Helpme.ru – они вообще, то есть там действительно как в банках времени индивидуальные услуги, но  там нет... Они изначально вообще хотели делать именно банк времени с взаимозачетами, потом отказались от этого – не знаю, почему.

 

НИКИТИНА Н.:

– Ну, мы говорили, да: три причины, почему люди отказываются.

 

– А еще, согласитесь, что добровольческий труд – он не равноценен, то есть нельзя час работы волонтера в хосписе приравнять к часу работы волонтера, который покрасил забор.

 

НИКИТИНА Н.:

– Соглашусь полностью. Ну, правда, потому что когда ты выбираешь добровольчество, здесь уже очень серьезный моральный порыв, и здесь я соглашусь, что на некоторые вещи требуется гораздо больше моральных усилий вот мне лично. Да, то есть пойти в онкологический госпиталь – для меня гораздо сложнее, чем спасти байкальскую нерпу. Ну, у меня нерпы – страсть такая, вот я к ним с удовольствием. А вот онкогоспиталь, где ты знаешь, что у тебя ребенок на руках может умереть – это другая история, да? То есть, соглашусь с вами.

 

– У другого человека будет наоборот.

 

НИКИТИНА Н.:

– У другого будет наоборот, совершенно верно – это очень индивидуально.

 

– Извините, пожалуйста, но все равно же, если строится банк, то в нем должен быть какой-то капитал, ну, какие-то деньги должны крутиться. То есть, если у простого банка чистый доход – это доход минус расход, то во времени как? Как это можно?..

 

НИКИТИНА Н.:

– Время – очень интересная такая единица, что здесь доход минус расход – получается еще больше дохода. Да, вот есть такие безумные синергетические правила, как 1+1 будет 3. Вы знаете, это в жизни работает: одна мама плюс один папа – вот равно три человека, да, мама, папа и ребенок. Вот здесь примерно то же самое. От того, что время используют... Вот в Швеции они же зачем сделали социальный капитал? Его все больше накапливается. То есть, здесь расхода как такового нет. Тут все деньги, которые ты используешь, они превращаются в твой внутренний капитал, в твое внутреннее богатство – то, что ты получил. Держится банк времени точно также как любой банк, только валюта здесь не деньги, а время. И дело в том, что если, как вы правильно сказали, в денежной системе денежки уходят, и их становится меньше, да, у меня плохо с экономикой, но мне так кажется, что если взять сколько-то денег, то меньше останется. То здесь, поскольку времени меньше не становится, здесь нет риска финансового такого краха, денежного такого, временного краха, да? Чтобы это организовать – вы очень правильно задаете вопрос – это вторая серия: вот в Польше попробовали сделать такой, знаете, виртуальный банк времени. Нашлись гениальные ребята, они сделали сайт – как-то назвали, не знаю, как будет по-польски «банк времени». Ну, такая польская инициатива. И говорят: «Ну, а что теперь? Вот мы сайт сделали, платформа есть – пусть люди обмениваются». Проект закрылся через 6 месяцев. Во-первых, потому что все-таки, чтобы люди что-то делали, надо им напоминать о том, что есть такая возможность. Во-вторых, потому что они там начали друг с другом: «Так, я сколько часов тебе мыл пол? Так, мне кажется, 8». Человек говорит: «Ну, что ты? Ты мыл всего полчаса», да? То есть, и вот некому решать такие вопросы. И встал вопрос качества услуг. И в Польше есть еще одна серьезная проблема – в общем-то, она сейчас во всем мире, но там просто катастрофа – это педофилия. И сайт, когда ты можешь позвать себе няню с ребенком посидеть, да – люди просто боятся. Не то, что там были прецеденты, а люди очень боятся, потому что по всей стране такая очень... Ну, вы знаете, у нас сейчас тоже такие законы начали принимать, в этой связи? Ну, у нас забавная трактовка, но тем не менее. Я, допустим, хочу вам торт испечь. А как на счет, что у меня есть медицинская книжка – что я там в этот торт вам случайно своими руками могу занести, да? И люди действительно не стали пользоваться проектом – нет доверия к проекту. Нет координации, нет определения – вот эту услугу можно, вот эту вот мы не будем делать, да?

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Наталья, можно я тогда чуть продолжу вопрос?

 

НИКИТИНА Н.:

– Да-да, конечно.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– По тому, что вы упоминали о том, что есть услуги, которые... вы отказались от того, чтобы они были у вас. Соответственно могли бы вы рассказать об этом и о том, за счет чего формируется это доверие к тому, что вы делаете? Вот эти 250 человек – это уже какой-то результат – которые доверяют друг другу. Вот про blacklist расскажите нам, пожалуйста, и как его уменьшить.

 

НИКИТИНА Н.:

– Во-первых, про 250 сразу поправлюсь, пока не забыла – это Нижний Новгород. Сегодня банк времени работает в 12 городах России, то есть там уже далеко за тысячу соответственно цифра пошла, да. Просто в Нижнем Новгороде начиналось. И что касается вот услуг, мы сегодня тоже говорили с Полиной о том, что вот в Банке заслуг все понятно – насколько ценна услуга, определяет само общество, да? Если сообществу нужна эта услуга, то отлично – за нее голосуют. В банке времени немножко не так. Как получается? От каких-то услуг мы отказываемся по факту – и это на самом деле наше слабое звено. Вот, например: когда открыли банк времени, кто вы думаете, какие у нас были первые предложения, каких услуг? Ага, если бы пол помыть. Нет, ауру почистить, там вот, значит, предсказать будущее, вылечить коленку вашу магической энергией – вот такие, да. То есть, я очень положительно, надо сказать, отношусь к магической энергии, но мне очень трудно посчитать, что происходит на самом деле, не хватает мне моих духовных компетенций. Поэтому услуги эзотерического характера, как мы их назвали, в рамках банка времени не оказываются. Но это пришло с опытом, мы заранее это не объявляли. Мы не знали, что у нас такое количество эзотериков, которые так хотят миру помогать – это здорово. Просто мы не знаем, как это посчитать, поэтому это немножко вот... Или можно, да, я второй пример расскажу? Мой любимый пример, но он немного тайный. Родом он из Голландии – там есть очень интересная благотворительная акция. Когда услышали мои коллеги с Кавказа, у них был просто инфаркт. Акция заключается в следующем: женщины с улицы Красных Фонарей раз в год свои услуги оказывают инвалидам – людям с очень ограниченными возможностями. И для этих людей, вы сами представляете, это действительно единственный день в году, когда у них наступает в жизни праздник. И в Голландии все очень уважают девушек с улицы Красных Фонарей, потому что те делают очень благое дело. И у нас в рамках банка времени была такая попытка, когда очень талантливый человек – что-то он там умел: провода... вот знаете такое, люстру повесить – ну, хорошо это делал, очень хорошо. Очень пользовался популярностью в основном у женщин, потому что, ну, кто из женщин (есть, конечно, но редкие, да) могут это сделать. А потом пришло время ему просить услугу, он и говорит: «Ну, мне надо пол помыть. Значит, так: я думаю, лет до 25, рост так где-то 170, лучше блондинка» – и прочие вещи. Ну, бывают люди, которым не хватает общения, но вот в рамках банка времени такое общение у нас не происходит. Поэтому у нас на всякий случай прописано, что услуги сексуального характера в банке времени не оказываются. Да, то есть, как приходит понимание того, что мы не делаем – оно, в общем-то, приходит с опытом. Да, и есть, конечно же, услуги, которые требуют высокой квалификации – медицинской, например, которые мы не оказываем. То есть, медицинские услуги могут предлагаться, если у тебя есть диплом и подтверждение твоей квалификации. И следующий момент: как формируется доверие – вот здесь вот мы очень долго думали над этим вопросом – несколько лет, правда. Ну, мир-то вон какой, да, каждый день все веселее. Точно также как в нашем мире, вот без – вот где мы меняемся деньгами, те же самые риски, где мы меняемся временем, вот те же самые. Да, я могу заплатить за массаж 2 тысячи рублей, и мне могут сделать так с позвоночником, что потом мне никто не поможет. То же самое я могу заплатить за массаж, сколько там, 2 часа. Поэтому вопрос доверия относительно того, какие услуги, у нас он сейчас не встает. Как формируется – для поддержки доверия один из главных механизмов – это клуб. Вот у вас есть клуб, да – «Экономика заслуг», а у нас есть клуб «Банк времени», где люди могут встретиться и посмотреть друг другу в глаза. И очень много в банке времени держится действительно на доверии – это все-таки социальная экономика, и здесь вот человеческий фактор – он определяющий в этом смысле тоже.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Может быть, вы расскажете чуть подробнее именно про сообщество, потому что у нас вот наше сообщество – оно еще в процессе строительства, и для нас очень важно понять, как у вас вот этот опыт, как он вообще начинался, с чего, развивался и так далее.

 

НИКИТИНА Н.:

– Ну, начинался опять же с таких смелых людей, которые просто хотели что-то новое попробовать. И вот, знаете, есть такое понятие – адекватный, такая вот общая социальная норма. Таких единицы просто были, ну, почти вообще не было – все были забавные, интересные, творческие люди, но то, что называется в обществе – изгои. Вот их никто не понимал, они не знали, где реализоваться. Таких было первых – 5, наверное. Потом им стало тяжело, и нам стало тяжело, как вы можете догадаться, да? У нас первый менеджер не вынесла такой работы. Вот у них же услуги-то, вы сами понимаете, дело пятидесятое, есть другие более актуальные потребности, о чем поговорить. А потом стали просто подтягиваться люди, которым стало интересно что-то новое. И таких оказалось два блока: первый – это действительно люди, вышедшие на пенсию, потому что прошла реклама, говорящая о том, что даже если ты уже вышел на пенсию, и как раз, если ты сейчас думаешь, что никому не нужен – мы знаем, что с этим делать. И они звонили. У нас появился очень большой пласт талантливейших педагогов – преподавателей различных языков, и математики, и физики и так далее, которые сказали: «Да, я хочу – это здорово. Я буду участвовать, потому что я хочу быть полезным». А потом прошла вторая волна пиара, где предлагали банк времени молодым людям как что-то новое и как что-то интересное, как возможность социализироваться, получить и практический опыт, и найти новое общение, и стать взрослым. И на эту волну пришла достаточно большая аудитория молодежи. Потом они встретились, ну, а потом как-то уже и вот средней полосе тоже стало интересно: что же там происходит, а я не участвую – надо пойти, посмотреть. И сейчас у нас очень много –  если вы когда-нибудь приедете на фестиваль клиентов банка времени, там настолько разные люди, но вы увидите, что очень много людей таких, знаете, в костюмах, с галстуком – он пришел из офиса, у него сейчас есть 3 часа как раз – он, скорее, на фестиваль. Но все еще есть, которые там у нас танцуют всякие интересные танцы и все равно пытаются, знаете: «Я сейчас вам станцую танец – и вы все получите заряд энергии позитивной. Закройте  глаза». То есть, ну, все равно вот и такие тоже все равно есть. И это интересно, кстати говоря.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– А как все-таки сообщество живет вообще?

 

НИКИТИНА Н.:

– Вот, к вопросу, да, как же функционирует – наш банк времени поддерживается вот тем самым нижегородским бизнесменом Сергеем Иванушкиным – так было 5 лет. Да, то есть это обязательно. И сейчас, когда мы открываем представительство в другом городе, мы настаиваем, чтобы у представительства был хотя бы один донор. Потому что кто-то должен организовывать клубные мероприятия, кто-то должен делать пиар, кто-то должен заниматься клиентами – ходить, смотреть, как там услуги и прочие вещи, да? А наш – я просто договорю – банк времени еще поддерживается фондом Чарльза Стюарта Мотта. Это именно региональное развитие – то есть, поддержка того, чтобы банк времени был в других регионах. И как работает? Есть координатор. Есть координатор городской, а есть координатор сетевой. И вот они все это и организуют.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Так, еще вопросы.

 

– Такой вопрос: если, предположим, какой-то предприниматель решил открыть компанию небольшую – он, наверное, предполагает, что первые 5 лет, например, он будет вкладываться, а потом, как пойдет его работа, эта компания будет работать на него, следовательно, приносить какой-то доход. Если опять же это не благотворительный фонд, где он исключительно оказывает услуги, чтобы собрать деньги и передать их куда-то. Но если вы пользуетесь распространением времени, то, следовательно, вы как благотворительный фонд, потому что как это приносит вам доход?

 

НИКИТИНА Н.:

– Это не приносит дохода ни нам, ни человеку, который дает деньги, с одной стороны. А с другой стороны, я скажу, что в социальной экономике доход ты видишь мгновенно. Вот я сегодня как бизнесмен захотела поддержать банк времени, да? Я вкладываю деньги в местное сообщество, и вдруг оказывается, что это местное сообщество, поскольку уровень их эмоциональный приятней и выше, гораздо готовее покупать мой продукт – мой бизнес-продукт. Да, те же принципы, что в любой вот... Почему делается социальная и корпоративная ответственность? Такие все ответственные? Нет, все мы хотим жить в хорошем и правильном мире, прежде всего, да? То есть, когда мы вкладываем в социальные проекты – все равно какие – мы получаем отдачу, ну, очень быстро. Уже через месяц видно, что происходит. Но никогда это не будет приносить денег, никогда. Ну нет, я знаю технологии, когда потом думают: «Ага, теперь так: будут членские взносы. Вам же нравится банк времени? Ну, давайте, по сколько там – ну, по 2 тысячи рублей в год. И есть такие страны, где такая вещь работает. Американские, допустим, банки времени – они сейчас делают еще и материальный обмен. Ты можешь часы не только менять на другие часы, а ты можешь на вещи их менять, да? То есть, вот это уже для меня не банк времени, но они продолжают называть банк времени – это их полностью право, да? А в целом я не могу себе представить, что вот мой банк времени когда-то начал приносить доход. Но я думаю о том, чтобы создать – знаете, такая вещь, как целевой капитал? Вот, чтобы его однажды накопить, чтобы он где-то работал в бизнесе, а на вырученные проценты мог существовать проект.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– А можно вопрос?

 

НИКИТИНА Н.:

– Да.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Почему вы не считаете, что обмен товара на время – это банк времени? Ну, то есть, где здесь противоречие принципам?

 

НИКИТИНА Н.:

– Дело в том, что время должно меняться на время – вот мне так кажется, да? То есть, мне сложно – я вам говорю одну систему – мне сложно с экономической точки зрения понять, как можно деньги на деньги там, как время на время. А здесь получается, что время-то меняют на материальные ценности.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Ну, а если я сидел, ваял кувшин – 2 часа ваял кувшин, хочу потом вам... Ну, это фактически 2 часа моей работы.

 

НИКИТИНА Н.:

– Если вы ваяли, да. Я говорю: тогда, да. У нас есть такие услуги – ваял юбку, ваял кувшин. Тогда, конечно, ты время отдаешь. Продукт этот, скажем, такая побочная вещь. Я говорю о другом. Ты можешь 16 часов заниматься с кем-то английским языком, и в результате за это взять компьютер. Человек, который ваял компьютер – ничего не получит. Он даже не узнал, что его компьютер куда-то попал, да? То есть, здесь идет именно, грубо говоря, что – ну, это то же самое, что я могу сказать: «Давайте, вы вот поможете бабушке 16 часов, я вам дам за это 2 тысячи». Вот 2 тысячи и компьютер – совершенно равны. Вот поэтому это не банк времени, это банк времени плюс банк вещей. И это нормально, просто это другая технология.

 

НИКИТИНА Н.:

– Это бартер в действительности.

 

НИКИТИНА Н.:

– У кого есть деньги – у нас есть благотворительные программы. У кого есть большое сердце, у нас есть добровольческие программы, у кого есть желание быть нужным и чувствовать себя востребованным в обществе – есть банк времени. И если одной из них не будет, то, как и в нашем лесу, будет проплешина. Но при этом все-таки благотворительность – это другое, мне кажется. 

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– У вас был вопрос.

 

– А есть данные, какие самые крупные банки времени по численности активных участников?

 

НИКИТИНА Н.:

– Вот британские считаются самыми успешными. И у них 110 банков – сейчас 120 уже почти, там где-то между этим. В каждом банке состоит порядка 100-150 участников. Но эти 100-150 собираются с одного сообщества в 9-12 тысяч человек, то есть в процентах, наверное, надо посчитать.

 

– Я имею в виду, что, допустим, такой банк, где тусуется тысячи полторы человек...

 

НИКИТИНА Н.:

– Вот здесь встает интересный вопрос (спасибо за этот вопрос): зачем мы сейчас придумали, что мы будем делать межрегиональные банки времени – ну, занимались бы каждый в своем регионе, и всем хорошо. А иногда люди действительно хотят почувствовать: а что вообще, как другие-то к этой идее относятся. Поэтому есть межрегиональные фестивали – и там они собираются вместе. Есть всебританский фестиваль – они выходят на большое зеленое поле, что там только у них не происходит, три дня фестивалят. То есть, вот это их возможность встретится. А в целом, общаются вот именно на уровне сообщества.

 

– Скажите, пожалуйста, а могут ли вот участники разных английских банков продавать и покупать услуги друг у друга?

 

НИКИТИНА Н.:

– Могут, конечно. И у нас будет то же самое. Кроме того, сейчас мы хотим интегрировать. Мы начали первую европейскую сетку на молодежных банках времени пытаться организовать. И мы хотим, чтобы, в общем-то, а почему... У меня уже есть первый купон испанский – вот в Испании у них купон, у тебя не где-то там счета, а у тебя чековая книжка в руках. И когда тебе оказали услугу, ты говоришь: «Вот тебе купон на 3 часа». Вот у меня есть купон на 8 часов проживания в квартире в центре Барселоны участника банка времени из Барселоны. То есть, мне хочется, чтобы это было – а почему, я могу, где хочу, получать услуги. Банк времени должен быть банком времени. На российском уровне сейчас, мы обеспечим полную доступность – многие услуги оказываются у нас онлайн. И вполне возможно, что я могу помочь сегодня человеку из Владивостока, без проблем, да.

 

– А в планах есть наладить вообще международный обмен? То есть, чтобы это единая валюта была, и сразу можно было бы взять и купить заранее в другой стране абсолютно в другом банке.

 

НИКИТИНА Н.:

– В планах есть. Но я не скажу, что здесь будет единая валюта – все-таки подходы у всех разные. Валюта – час. И как я сказала, чтобы называться банком времени, ты должен признавать, то есть, ты можешь быть согласен, не согласен. Если не согласен, называйся банком чего-нибудь еще, там секунд, например. Но банк времени – это значит, что ты признаешь: одна из трех фундаментальных ценностей – это час равен часу. А уж как они там, чеками, купонами – чего, тут уже у каждого своя интерпретация. Такие планы есть. Я надеюсь, что в апреле следующего года мы примем уже вторую международную конференцию, где будем не просто говорить о том, какие мы все хорошие, а что мы можем делать вместе.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Спасибо. Вот я попробую продолжить, исходя из того, что вы говорили в самом начале, и собственно, исходя из идей экономики заслуг – вот существует достаточного много разного рода проектов. Понятно, что какие-то из них монтируются, условно говоря, друг с другом, какие-то в меньшей степени. Но, тем не менее, какие-то из них – они действуют в одной логике, в одной идеологии и в одной стезе. Вот для вас представляет ценность какое-то объединение? Если да, как я надеюсь, то на каком основании вы это видите?

 

НИКИТИНА Н.:

– Во-первых, ответ: конечно, да, я за синергию, потому что мы прошли уже тот этап и, к сожалению, долго его проходили, когда: «Так, моя технология лучше, чем твоя. Давай все будем делать вот так, а не так», Да, то есть это не работает. Действительно было бы интересно объединяться. Какое основание? Вот смотрите: ну, как фанатка нерп все еще тех, помните, байкальских, да? Вот есть Greenpeace, есть WWF – я участвую и там, и там, мне ничто не мешает. Да, у них просто разные акции разной направленности. И где-то я доброволю, а где-то я помогаю деньгами, где-то я вообще просто читаю информацию – друзьям рассказываю, что бывает с белыми медведями, когда мы не выключаем свет. То есть, очень разный уровень участия. Здесь мне кажется, что было бы здорово, чтобы была одна обменная платформа, и там, что тебе мешает – участвуй в банке времени, помогай частным лицам сегодня. Вот ты идешь за кефиром себе – сходи, бабушке вот там, да? Участвуй в добровольческом агентстве, если эта бабушка ничего не может дать взамен, и просто помогай – езди в детские дома, параллельно участвуй в банке заслуг. Жизнь-то ведь она многогранна и интересна, когда ты можешь все попробовать, да? В этом смысле здесь даже хорошо это звучит, не как обычно.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Но все-таки вы говорите, скорее, о том, что – ну, вот у нас есть куча возможностей. А здесь тоже поправка, да – мы такие молоды и сильные, и хотим что-то делать. Но ведь все-таки такие истории – они во многом созданы не только для таких людей, потому что мы друг другу сами себе что-то можем сделать. А как-то вот какое-то возможное общее движение или какая-то институциональная среда, в которой это может, так или иначе, объединяться. Я поясню просто: в экономике заслуг мы, так или иначе, подразумеваем, что разные инициативы – они сочетаются в какой-то единый комплекс, в котором общество может определить заслуженность и каждого человека, ну, и соответственно инициативы, которой он принадлежит, хоть оцениваются люди, не инициативы, но тем не менее. И для нас это важный момент, потому что, в принципе, мы, наверное, подошли к тому времени, когда, там не знаю, 5 лет назад мало, что было, и, наверное, объединяться было меньше вокруг чего. Сейчас мы существуем, я думаю, не только в Москве – вообще в России, да в мире тем более в ситуации большого разнообразия, когда, ну вот, там вы говорите про сайты Help.me, мы говорим здесь про банк времени, мы будем говорить через одно занятие про пермских социальных предпринимателей, которые делают что-то... Ведь у всех этих людей есть что-то общее, правильно? Вот вы не видите здесь какой-то общей платформы, в которой вы хотели бы участвовать, или которая вам была бы интересна, может быть, как перспектива на будущее? Я такой не знаю, вот если она появится – тогда да, появится перспектива на будущее. На самом деле, я здесь за разнообразие, я немножко боюсь глобализации. Работая достаточно большое количество времени в межкультурной сфере, я знаю, как чревато нивелирование культур, когда их пытаются слить в одну, в результате теряется каждая, и получается такой, знаете, универсальный стандарт. То есть я вообще за то, чтобы было понятно – вот это банк заслуг, это «Банк времени», вот это банк идей, это банк вещей, в вот это вообще не банк, да, что-то там, «Гринпис», например. И это все прекрасно, человек может выбрать то, где ему наиболее комфортно. Но если бы была одна платформа, где человек может найти все это разнообразие, да, не сидеть там 80 часов в Интернете: «Боже мой, куда же мне еще пойти?!» То есть я сейчас вам скажу, что знаете ли вы сайт dobrovolets.ru, были ли вы там когда-нибудь? – ну, наверное, вряд ли, а там ведь много всего интересного. Да, а знаете ли вы общество «Невские ангелы»? Они работали в Питере, а теперь по всей России, которые сделали потрясающее агентство добровольной помощи. Вот знаете, видите, прекрасно, да? То есть какие-то вещи мы знаем, какие-то нет. Вот было бы хорошо, чтобы была какая-то платформа, где человек может найти вот все, и там для себя уже выбрать, вот это, это и это. Пока я плохо знаю Интернет, коллеги в курсе, нечасто там бываю, увы, как только будет такая платформа, конечно, мы будем с удовольствием присоединяться. Нам бы хотелось, чтобы все-таки «Банк времени» – он всегда был и банком времени, как таковым, как мне никогда бы не хотелось, чтобы потерялся банк заслуг, потому что именно в «Банке времени», знаете, мне все-таки кажется, что для тех, у кого маловато смелости какие-то еще глобальные шаги сделать – он здесь может сделать маленькие, и не бояться, что его услугу не оценят. Вот один человек получил – все, да, ситуация закрыта, то есть вот по этому. А если не будет банка заслуг, то мы всю жизнь останемся на уровне, то есть вот, смотрите, есть два уровня существования – индивидуальный и в сообществе. Вот «Банк времени» все-таки больше про индивидуальный, а банк заслуг больше про сообщество. Если мы теряем свою индивидуальность – плохо, если мы не члены сообщества – ну, поздравляю нас, мы Будды, (но таких было два, может быть, три на свете).

 

– Мне интересно о том, как вы работаете с сообществом, то есть с людьми, с общественностью. Вы сказали, что у вас было две социальных рекламы, направленные на молодежь и на пожилой возраст. Можете ли вы еще перечислить приемы, которыми вы воздействуете на индифферентный слой общества. Спасибо.

 

НИКИТИНА Н.:

– Можем, нам очень повезло, еще раз скажу, потому что «Банк времени» возник именно на базе Нижегородской службы добровольцев, и может быть, поскольку это наш опыт, я свято верю в то, что когда организация развивает инициативу, она разовьется быстрее, хотя сейчас Калининград доказывает мне совершенно противоположное – на базе однокомнатной квартиры шикарнейший банк времени безо всяких вообще, без копейки денег, то есть отлично работает. Но чем было хорошо у нас? У нас был очень большой ресурс – мы работаем с общественными организациями города, которые так или иначе касаются очень многих групп. Мы работаем с администрацией, разные департаменты, разные министерства в нашем случае, они касаются самых разных групп. Но что касается эффективных приемов, во-первых, это федеральный пиар, все-таки, мы очень хорошие, но как умеют делать ролики и передачи в Москве, увы, в нашем регионе… Ну, это надо видеть, включить региональное телевидение наше, и здесь разница все-таки пока очевидна. Есть редкие случаи, но мы с ними не сталкивались, да, то есть не уровня общественных организаций, скажем, организаций, которые совсем профессиональные. Нам очень помогли ролики на НТВ, на Первом канале, вот такие вещи, несмотря на то, что их интерпретации иногда, ну, знаете, когда ты рассказываешь – одно, а включаешь телевизор – а там вдруг немного противоположное. Но при этом общественный резонанс – он достигается. Из эффективных вещей самый работающий – это, знаете, что? Сарафанное радио. Акция «Приведи друга» все еще работает, когда ты можешь на клуб придти не один, а с двумя-тремя своими соратниками, друзьями, и так далее, это работает. И мы делали интересные флэшмобы на улице, причем, делали молодые люди, ну, знаете, они просто выходят на улицу, потому что им так хочется, и пристают к прохожим, спрашивают, могут быть разные вопросы, и все, конечно же, про время: «Скажите, пожалуйста, а сколько времени в неделю вы посвящаете себе?» – и уходят, то есть не то, чтобы они хотели получить ответ. И самое ужасное в этом – что они уходят, да, ты даже прореагировать не успеваешь, и они оставляют тебя с этим вопросом. И у них есть задача, он приходит, говорит: «Я сегодня обошел, хочу 300 обойти, и вот обошел, уже мозоль на языке, видите, с левой стороны». То есть такие вещи, вот они работают, люди начинают задумываться: а вдруг потом следом за этим флэшмобом человек видит по телевизору – а вот есть «Банк времени», или, как вариант, идет – а у него там на спине написано, на майке: ««Банк времени»», и можно успеть увидеть контакты. То есть мы сейчас хотим вот за креативность, потому что самый вот, наверное, расскажу вам смешной случай нашего пиара, эффективного. У нас до сих пор нет пиар-менеджера, это большая трагедия, может быть, поэтому, кстати, еще 250 человек, а тогда не было совсем. И вот мы решили, что, конечно же, ну, пенсионеры же хотят, да, вот Сергей Иваночкин – он хотел, прежде всего, для пенсионеров эту технологию, у него мама, он хотел ее вовлечь. И мы говорим: «Ну что будем делать? Лето, июнь – куда мы поедем? Вот где отдыхают пенсионеры – там мы и будем работать, в поле». И мы поехали в поле. Приехали, поле далеко – 70 километров, говорим: «Мы сейчас вашим бабушкам-дедушкам расскажем очень интересную вещь – «Банк времени»». Директор посмотрел на нас, говорит: «Отлично, вот у них сейчас обед, они как раз все соберутся, и тут у вас есть поле, рассказать». И вот сидят наши бабушки и дедушки, чего-то там едят, мирно беседуют, а среди них стоит никому не известная девочка, и вещает ну что-то просто совсем невозможное и непонятное про «Банк времени». Угадайте, какая была реакция? Вот, сначала никакой, но когда это продолжалось уже (она упорная была), да, 10 минут не слушают – она громче, как мы в Египте, когда не понимают русский язык, мы начинаем повышать тон, чтобы было понятно, мы же неизвестным языком говорим то же самое. Ее не слышат, она начинает говорить громче, громче, и минут через 25 одна бабушка говорит: «Дочка, пожалуйста, не мешай нам разговаривать, иди, вон на сцену отойди, там тебя не так слышно». Ну да, то есть она ее, в принципе, в правильном направлении послала, но и эффект, конечно, этих мероприятий – усилия, это надо было доехать, да, вот эти 70 километров, вернуться обратно, сорвать свой голос, потерпеть вот это, честно признаемся, фиаско от 300 бабушек и дедушек с вилками, и все это для того, чтобы никто из них ни слова не запомнил про «Банк времени». Да, поэтому от традиционных технологий – презентации, повесить постеры, что там еще, мы сейчас стараемся отходить. У нас даже был в свое время бюллетень банка времени, он вкладывался в очень известную газету региональную – но не работает, люди читают, но не приходят. А вот такие вещи, как флэшмобы, сарафанное радио – они работают прямо «на ура», и телевизор. Вот Интернет мы еще только начали осваивать, но в группах, знаете, очень много соболезнующих, участвующих пока все-таки не так много.

 

НИКИТИНА Н.:

– Отвечая на вопрос о том, как мы работаем с администрациями нашими – с региональной и городской, вы совершенно правильно сказали, поскольку прежде, чем выходить на какие-то группы, важно понять потребности этой группы, то, что можно делать, и то, что делать нельзя. Мы, к примеру, даже представить не могли, что собирать базу данных контактов пенсионеров одиноких – это вообще-то не очень законное дело, да, поэтому очень важно, что мы сначала связываемся с департаментами, и очень важно не предлагать те услуги, которые уже есть. Вот большая проблема некоторых добровольческих центров в регионах – что они стараются собой заменить существующие социальные службы. Когда это происходит, социальным службам по понятным причинам это не нравится, да, то есть мы ни в коем случае, не было ни разу такого, чтобы так: «Сергей Иванович, вот вы министр, пожалуйста, соберите всех своих бабушек, ну, они же придут, куда они денутся, сейчас мы им и расскажем». Нет, но мы обязательно работаем с той точки зрения, что они всегда скажут, к кому обратиться, куда пойти, где этих бабушек найти, что можно делать, что нельзя, что законно, что незаконно, и где область – они же делают исследования, они тратят очень большие усилия – где область видит потребность, какие моменты не закрыты в работе с ними. Вот таким образом.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Спасибо. Кстати, вот в рамках «Экономики заслуг» мы развиваем территориальные проекты, то есть здесь пытаемся локализоваться на какой-то территории. Были ли такие идеи у «Банка времени»?

 

НИКИТИНА Н.:

– Есть, у нас сейчас в Нижнем Новгороде девять районов в городе, и два больших таких, далеко находящихся, у них будут свои локальные банки времени, то есть они входят в городскую сетку, но все-таки обмен услугами такими, знаете, регулярными, прежде всего, на уровне сообщества. Ну кто сегодня сказал: «Я могу с ребенком вашим посидеть, но кто повезет ребенка с севера Москвы на юг?» Вот у нас та же история. Поэтому, конечно, мы смотрим на британскую модель, они начали быть успешными, когда стали локальными. У них есть возможности обмена между собой, но все-таки самый интенсивный обмен – это между соседями. Поэтому, да, такие прецеденты есть, есть города, где у нас не по одному банку времени.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– И как там оно работает, в смысле, меняется ли, например, характер услуг от того, что вы делаете это на город, например, где люди могут заходить на концерт все вместе, да, или от того, делается ли это в районе – ясно, что в каком-то районе просто появляются какие-то новые штуки, то есть, допустим, я не могу бросить клич: «Мне нужно помочь соорудить турник», мне, может, и нужно помочь соорудить турник, но я к своим соседям могу с этим обратиться, я понимаю, что им это не очень сложно, а если этот человек живет, ну, в Москве-то – там вообще подавно, где-то далеко, вот здесь как вы думаете, есть ли какой-то опыт уже на эту тему, и есть ли ваши наблюдения?

 

НИКИТИНА Н.:

– Наблюдение есть, посмотрите, пожалуйста, вот оно, мы сейчас говорим, я так понимаю, вы все не с одного района приехали, да, наверное, ну, судя по картине я могу предположить, я, честное слово, не знаю. То есть когда мы говорим об уровне более глобальном, то тут и услуги такие, более глобального характера, на локальном уровне, конечно же, это, прежде всего, бытовые услуги, турник – понятно, что удобнее, да, соседям вот так поставить, но это не означает, что именно так. Долгосрочные услуги – все-таки на локальном уровне, потому что ездить каждый день из одного конца в другой – это очень сложно. Но в целом никто не ограничивает тебя, то есть все-таки локальное прежде всего для того, чтобы до тебя доходила информация в нужный момент, да, и чтобы ты мог сделать что-то легкое. Когда хочешь на следующий уровень – пожалуйста, внутри города, внутри страны, на международном уровне так же обменивайся услугами.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Но, исходя из этого, просто логично вытекает следующий вопрос. Вот опять-таки я буду здесь сравнивать с опытом «Экономики заслуг», когда мы все-таки ориентируемся на разные способы взаимодействия людей, да, а у вас, вот здесь вопрос, это региональная специфика или это какая-то особенность вашей организации, но не звучало слово «Интернет», и, соответственно, виртуальные услуги – тоже. Между тем, переводы, труд фрилансеров, каких-то людей, которые могут сделать что-то, может быть, даже и более материальное, в конце концов, про сайты вы упоминали, вот какие-то вещи, которые никак, вы вообще человека не видите, он сидит у себя где-нибудь, вообще в деревне, и что-то ваяет через Интернет, как бы не кувшины. Вот с виртуальными услугами как быть?

 

НИКИТИНА Н.:

– Виртуальные услуги сейчас все более популярны, отвечая на вопрос, почему в моей речи не звучит, я уже сказала – у меня с Интернетом не так все хорошо, у меня просто времени на него нет, и когда я рассказываю, я рассказываю, как любой человек, то, что ближе мне, вот мне юбка, кувшин, английский язык – да, это мое. В целом – да, услуги все более и более популярны, именно на базе виртуальных услуг у нас появились возможности межрегиональных обменов, это не мы придумали, это придумали участники проекта, когда они, ну мой любимый сайт, вот есть такой – printbook.ru, там фотоальбомы можно делать. Ну, в общем-то, не надо иметь много навыков, надо иметь много желания, терпения и времени. И вот у нас стали делать фотоальбомы, не важно, в каком регионе, то есть ты просто сделал, отправил, он пришел в любую Воркуту, куда ты хочешь. И поэтому они спросили: «А что же я, вот живу в Челябинске, почему я только внутри Челябинска могу? Вон мне человек из Москвы может сделать услугу». Таким образом пришли к идее, что, конечно, должен быть обмен и между регионами, на виртуальной базе, прежде всего.

 

– Тогда такой вопрос возникает: предположим, мы у кого-то просим виртуальную услугу какую-то, например, создать сайт. Ну, возьмет этот человек и создаст за два дня сайт, а скажет нам, что это было у него, скажем, за неделю. Мы же это не можем проследить.

 

НИКИТИНА Н.:

– Не можете, здесь происходит ровно так же, как и на обычном рынке – до того, как вы соглашаетесь, вы оговариваете: «Я соглашусь сделать твой сайт, если ты согласен, что тебе за это запишется 48 часов». То есть, если мы оговариваем заранее, тогда потом таких вопросов не возникает, и тоже пришли мы к этому после опыта, о котором вы говорите – после мытья пола в течение восьми часов. Теперь люди заранее: «Да, будет услуга, но мне это будет стоить 48 часов».

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Друзья, у нас еще есть время для вопросов, а то я опять начну про «Экономику заслуг». Пожалуйста, спрашивайте.

 

– Ну вот решил у меня кто-то купить мою услугу. Я вижу этого человека перед тем, как начну ее оказывать?

 

НИКИТИНА Н.:

– Отличный вопрос. Вообще, ответ – нет, по логике, да, вы заходите на сайт – вы видите, что вот, Полина хочет вашу услугу, вот фотографию мы решили, что нет, поскольку фэйс-контролю не всегда и не все рады, вы не поверите, что я сегодня услышала, придя в аудиторию – мне говорят: «Ой, как здорово, вы в жизни гораздо приятнее, чем на вашей фотографии». Вот, ну очень разное отношение, да, к фотографиям бывает. Поэтому мы стараемся фотографии не использовать, но что вы можете сделать, если у вас есть какие-то опасения, вы стесняетесь, все, что угодно – существует служба поддержки, это добровольцы, участники проекта, которые согласны выйти с вами, да, и тогда вы выходите делать услугу не один, а вас приводит Вася, который вот у нас доброволец из группы поддержки, такая возможность есть. Да, но то есть у нас есть добровольцы, которые, первая группа – они работают телефонными операторами, которые принимают звонки, отвечают на вопросы: «Что это у вас за банк, как деньги вложить?», вот знаете, все такие, и как, правда, принять участие, и «сколько мне за это заплатят?» – разные вопросы, и «как называется ваша секта?», то есть самые разные. Вот есть телефонные операторы, которые добровольно готовы рассказывать информацию о проекте, и уже предлагать потом зарегистрироваться на сайте, это следующее движение. Если совсем сайта нет, а Нижегородская область у нас не самая прогрессивная в использовании Интернета, к сожалению, тогда ты все еще можешь пройти в офис и там заполнить анкету, там тебе все равно помогут зарегистрироваться на сайте, потому что у нас в офисе есть компьютеры. То есть первая группа – это телефонные операторы. Вторая группа – это люди, которые помогают делать тот самый пиар, то есть флэшмоб одним человеком сделать, ну, можно, конечно, но он перестает быть после этого флэшмобом, если, конечно, только человек не терминатор. Третья группа – это как раз вот группа сопровождения. Они делают две вещи, первая – помогают вот выйти, когда ты боишься, то есть не важно, по каким основаниям, а второе – когда хочется посмотреть на качество услуг. К примеру, вы красите пол, а вот бабушка говорит: «Плохо пол покрашен». В следующий раз уже человек выйдет, посмотрит – у бабушки очки плохие, или правда пол покрашен плохо. То есть вот такая, что называется, менеджеры сопровождения. И есть четвертая группа, которая организует клубную активность, это раньше мы предлагали, что мы будем в клубе, в теперь клуб предлагает, что будет делать клуб. Работать, как вы понимаете, гораздо интереснее.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– У меня вопрос: когда мы заказываем какие-то услуги, ну вот с тем же сайтом, мы подписываем договор, то есть мы не сразу платим деньги, а мы подписываем какое-то соглашение, ну, я обычно всегда подписываю, чтобы не было споров. Здесь, когда мы договариваемся об услуге, мы подписываем заранее какое-то соглашение между двумя людьми, что это будет 48 часов?

 

НИКИТИНА Н.:

– Нет, и скажу пример своей жизни, очень печальный. Я подписала договор на ремонт своего компьютера, отдала компьютер, отдала 9 тысяч рублей на покупку новой видеоплаты. Прошло два года, я пришла в милицию, и говорю: «Вы знаете, у меня нет ни компьютера, ни денег». Они говорят: «Это не уголовное преступление, это называется «невыполнение договора в установленные сроки. Идите к адвокату в гражданское право». Поэтому ответ – нет, и мы этим довольны. То есть здесь, действительно, включается вот уже такой социальный механизм доверия.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Простите, а вот если все-таки, это к вопросу о количестве, ну, вот у меня возникла эта гипотеза, что вы не хотите завоевывать мир, как я понимаю. То, что вы за биологическое разнообразие банков, не банков, фондов и так далее – это значит, что вы, как бы так корректно сказать, в общем, у вас нет амбиций на то, чтобы, например, выстраивать, исходя из ваших принципов, юридическую систему. Хотя, ясное дело, ваша ситуация, я думаю, что много людей везде попадали во что-нибудь подобное с договорами, компьютерами и прочим, но показывать, что, в общем-то, и на основании экономики заслуг, на основании банков времени, ну, каких-то принципов их, какие-то вещи могут быть переустроены. Вот вы не думали о том, что, может быть, дело не в том, что компания конкретная была не очень права в отношениях с вами, но в том, что сам по себе принцип – он не всегда работает, а ваш вот работает все время. Вы не хотите как-то сделать, чтобы на этом основании выстроить под себя такие подинституты – экономические, юридические, что-то такое?

 

НИКИТИНА Н.:

– Нет.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Почему?

 

НИКИТИНА Н.:

– Потому что, у меня такой механизм есть, может быть, он неправильный – я хочу, когда знаю, чего хочу. Вот в данном смысле мы очень долго думали насчет качества услуг, как может быть, у нас все еще есть такой инструмент, допустим, он ни в коем случае не юридический, но вот зачем нужны еще координаторы в «Банке времени»? Когда возникают спорные вопросы, и человек, приходя в «Банк времени», подписывает соглашение, то есть он согласен с тем, что он так будет делать, что если ты не можешь решить, вы не согласны вдвоем, вот я и Антон не понимаем, хороший сайт или плохой, он считает просто, что, ну, The best, а мне кажется, что немыслимый, и вы – координатор, вы будете принимать решение, и это безапелляционное решение?

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Но это работает, когда у вас немного людей. А когда у вас там тысяча, две, три?

 

НИКИТИНА Н.:

– А вот мы долго об этом думали, а теперь верим в то, что если бы мы думали, что все две-три тысячи вот такие нехорошие, «редиски», мы бы не делали «Банк времени». «Редискам» не нужен «Банк времени», им нужен нормальный, авторитарный какой, в общем, я не знаю такую систему, не умею ее делать, то есть мы верим в то, и вот правда, честно, я сама в это верю, что большинство людей все-таки – они хорошие, и поэтому таких ситуаций вот из тех наших 250 и 2 тысяч, которые присматривают, да, еще 12 регионов – у нас было две ситуации, и обе, причем, по недоразумению, не намерено совершенное зло, а по недоразумению.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Мы в этом с вами солидарны в «Экономике заслуг». У вас вопрос был.

 

– Ну, глупый, на самом деле, вопрос, я хочу, например, отказаться от предоставления какой-либо услуги. Я договорилась с человеком, что завтра я приду к нему делать торт, и понимаю, что ну никак, я не хочу этого делать, не знаю, переосмыслила мир, свои взгляды на жизнь, и прихожу, говорю, а человек сидит и надеется на меня, ну все равно же подстава получается?

 

НИКИТИНА Н.:

– Конечно.

 

– Вы это как-то регулируете, или что?

 

НИКИТИНА Н.:

– Вот этот момент регулируем, потому что вот так случается часто, не потому, что мы плохие, а потому что планы в жизни меняются, да. Я сейчас не скажу точно, как, у меня сейчас менеджер занимается вот прямо деталью, деталью, и по-моему, за три дня если ты не предупреждаешь об отказе от услуги, то все равно часы списываются с тебя, соответственно, с того человека ничего не берется, который не получил услуги, а с вас часы списываются. В общем-то, мы больше ничего, наверное, не можем сделать, хотя мы не знаем, что мы еще можем, но вот это применяем, такую меру.

 

– У меня такой вопрос: а вы сами участвуете в «Банке времени», какую услугу предоставляете, и еще такой вопрос – а чем вы по жизни еще занимаетесь?

 

НИКИТИНА Н.:

– Ну, начну с первого, это был самый любимый вопрос, обращенный, у нас вот вообще трое было разработчиков, да, один человек – поддерживающий, и два – разработчики, и мы не участвовали в «Банке времени», нам казалось, что это корыстно, так, знаете – сделали технологию под себя. Теперь участвуем, то, что я могу предоставить – это английский язык, причем я люблю это делать с детьми, я могу делать тренинги, и делаю это, ну, это получается такая, знаете, минигрупповая услуга, а так возможно – ты можешь делать услугу для нескольких человек одновременно. То, что я получаю взамен – это моя любимая юбка, я не просто так рассказываю, да, вот тема – сшить юбку и сарафан, не знаю, как в Москве, а у нас трагедия – найти человека, который тебе правда это сделает. Что касается, чем я еще занимаюсь, ну, прежде всего – я директор по развитию Нижегородской службы добровольцев, еще одна организация – «Сфера», мы делаем самые разные молодежные, детские, просто социальные инициативы, начиная с международных добровольческих лагерей и добровольческого агентства, заканчивая моей любимой и просто самой-самой в мире акцией «Маленький принц», которая учит детей детских домов мечтать и добиваться своих мечт, есть такое слово, да? Я – тренер молодежных программ Совета Европы, Европейского молодежного форума, Европейской Комиссии, то есть я делаю самые разные полуобучающие-полуинформационные программы, которые помогают людям больше поверить в себя, найти что-то интересное, и чем-то заразиться в хорошем смысле этого слова, какой-то новой идеей, чем-то вот таким, что я еще делаю, и еще я бизнес-тренер, да. Ну, это то же самое, только ты помогаешь заражаться людям, которые думают, что пришли к тебе учиться, как что-то продавать, а на самом деле попадают в возможность переосмыслить, зачем вообще они хотят что-то продавать, как-то так.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– Спасибо большое. Друзья, мы тогда постепенно заканчиваем, у нас очень насыщенно прошел этот вечер, действительно, в таком постоянном диалоге, за это огромное спасибо всем, кто сегодня пришел, и конечно, огромное спасибо Наталье. Я скажу, наверное, краткое завершающее слово. Действительно, мы вот устроили такой июнь практик, когда к нам приходят практики и рассказывают о том, чем они занимаются, и это совершенно удивительно, что мы зачастую даже не понимаем, насколько разные инициативы приходят людям в голову, как они их реализуют, но при этом, действительно, мне кажется, что мы, так или иначе, скреплены общей идеологией того, что люди: а) хотят друг другу, в общем, хорошего; b) могут это сделать; и с) для них это не просто вещь, которой они готовы заниматься для себя, но и какая-то часть организации сообщества, повод для встреч, повод для того, чтобы увидеть друг друга, и делать что-то вместе. И я надеюсь, что мы тоже будем делать что-то вместе, вот, и что мы еще дальше будем продолжать приглашать людей, которые занимаются разными интересными практиками, сразу скажу, что в следующий четверг у нас будет Валерий Анашвили. Тут короткая предыстория, на прошлом мероприятии у нас был Глеб Тюрин, который занимается «Новым Пикалево», и вот он рассказывал о том, как организуются городские сообщества, как они делают разные интересные проекты, и в процессе этого возник вопрос: а как же быть в «Экономике заслуг», в банках времени, кстати, мы этот вопрос не затронули, но всех, наверное, все-таки невозможно рассмотреть сразу вопросов.

Ну вот расшифровывает человек какую-нибудь клинопись, занимается языками, на которых уже много тысяч лет никто не говорит, и кто ему за это хоть что-то даст, кому это нужно? Вот, собственно, Валерий Анашвили – один из самых, наверное, известных и умеющих делать свое дело людей, который занимается именно интеллектуальными проектами – издательскими проектами, какими-то журнальными проектами, он издал огромное количество книг, которые кто-то считает огромными тиражами, кто-то – совсем небольшими, и каким образом получать из этого выгоду или благотворительность, кому это в конце концов нужно – вот об этом мы будем говорить, так что, учитывая, что у нас здесь многие могут поучить чему-нибудь умному, я думаю, что это будет достаточно интересно. Ну, а продолжая существовать все в той же экономике, не заслуг, не времени, а которая у нас большая экономика, мы предлагаем вам обратить внимание на наш кэш-бокс, который стоит на выходе, вы туда можете опустить простые русские рубли, а такая же простая еда – чай и кофе, стоят вот справа, но это мы, наверное, заканчиваем, еще раз всем большое спасибо, спасибо вам, Наталья.

 

НИКИТИНА Н.:

– Можно все-таки я тоже скажу еще одну вещь, я, как вы сказали, практик, я теперь хочу, чтобы если кто-то из вас заинтересовался «Банком времени», есть такой сайт – www.timebank.ru, где вы можете стать клиентом вот прямо сейчас, и если хотите познакомиться с какими-то другими программами, я не знаю, хорошо, если я напишу свой e-mail, да, то есть хотите что-то, доброволец, вот вы спрашивали – пожалуйста, пишите, я много не буду отвечать, но что-нибудь отвечу, хотя бы куда-нибудь вас отправлю, в хорошее месте, кто занимается тем, что вам интересно.

 

КОЛОЗАРИДИ П.:

– И у нас получится хорошее общее дело по развитию Интернета для банков времени.

 

НИКИТИНА Н.:

– Да, кстати, у нас скоро будет обновленный сайт, и я вам еще напишу сайт нашей организации, где вы можете почитать про другие инициативы, схожие, кстати, с тем, что есть в вашем городе. Вот у вас Аня делает корпоративное добровольчество – мы тоже делаем корпоративное добровольчество, надо просто посмотреть, как одни идеи, вот Полина сказала, что разные – у нас еще бывает такой закон синергии, да, вот я что-то хочу хорошее сделать, вдруг, раз – на другом конце мира люди то же самое хотят. Магия-то есть, помните, да, сейчас всем вам заряд магической энергии, и все-таки, это правда, это работает. Спасибо вам большое за то, что пришли, я переживала, будете ли вы и будут ли ваши глаза теплыми. Вот не знаю, может быть, я ошибаюсь, может быть, из-за света, но мне очень тепло, большое спасибо.