Книга, принесшая Ф. Фукуяме мировое признание, повествует об уникальной роли культурных стереотипов в процессе экономического развития. «Хотя хозяйственная деятельность неразрывно связана с социальными и политическими процессами, существует ошибочная тенденция, поощряемая современной экономической млью, рассматривать экономику как самостоятельную сферу, управляемую своими особыми законами и отделенную от остальной жизни социума»[1]. В таком ключе экономика выступает изолированной от остального мира реальностью, которая не пересекается с обычной жизнью людей в обществе. Однако в современном мире экономика представляет собой тип постоянно развивающегося общения, ведь «из всех форм экономической деятельности – от управления обыкновенной химчисткой до изготовления сложных микросхем – едва ли существует такая, в которой можно было бы обойтись без социального взаимодействия»[2]. При этом именно нормы, правила, моральные обязательства, традиции и ценности формируют особые условия функционирования как отдельного, даже самого маленького семейного предприятия, так и крупнейшей корпорации

Современные учреждения должны строить свою деятельность, исходя из традиционных форм морального поведения, утверждает Фукуяма.  А поскольку экономическая деятельность представляет собой важнейшую часть социальной жизни общества, культура оказывает непосредственное влияние и на жизнеспособность государства в целом. При этом универсальной культурной характеристикой, определяющей благополучие страны, а также ее «состязательную способность»  в конкурентном мире, является присущий обществу  уровень доверия. А доверие, согласно Фукуяме, есть «возникающее у членов сообщества ожидание того, что другие его члены будут вести себя более или менее предсказуемо, честно и с вниманием к нуждам окружающих, в согласии с некоторыми общими нормами»[3]. Некоторые нормы относятся к сфере «фундаментальных ценностей». И здесь, наряду с религиозными и мировоззренческими понятиями, уживаются такие обычные и «приземленные» вещи, как профессиональные стандарты и корпоративные кодексы поведения. В своей книге Фукуяма показывает, как уровень доверия влияет на конкурентоспособность компаний, определяя тем самым социально-экономическое положение страны.

При высоком уровне доверия внутри любой компании (общества в целом) развивается большое количество социальных контактов. А это позволяет, в свою очередь, легче и шире внедрять новые формы и методы развития организации и управления. И, напротив, там, где имеет место низкий уровень доверия, люди сотрудничают друг с другом в жесткой системе формальных правил – системы бесконечных согласований, переписываний, отстаивания своих интересов в суде. Такие издержки, по мнению Фукуямы, являются чем-то вроде дополнительной пошлины, которой общества со значительным уровнем доверия не обременяются.К странам с высоким уровнем доверия Ф. Фукуяма относит США, Германию, Японию, Голландию, Швейцарию, Швецию. Здесь создаются благоприятные условия для создания и развития крупных корпораций, сетевых структур. Низкий уровень доверия характеризует Китай, Южную Корею, Бразилию, Францию, Италию, Россию. В этих странах бизнес основан либо на семейственности, либо создается с помощью государства. Свои тезисы ученый подкрепляет целым рядом интересных примеров. Приведем некоторые из них:

1. В Германии мастер цеха на заводе может выполнять работу своих подчиненных и при необходимости занимает их место. Мастер имеет право перебрасывать рабочих с одного участка на другой без какого-либо согласования с вышестоящим руководством. Также опыт организации производства в этой стране интересен тем, что получить квалификацию инженера можно внутри компании, посещая курсы повышения квалификации. В целом же, «германский цех оказывается более гибким и неиерархическим производством, потому что уровень доверия между рабочими и руководителями больше, чем на предприятиях в других европейских странах»[4].

2. В Японии на сборочном заводе «Toyota Motor Company» любой рабочий на конвейере вправе остановить всю линию, если, по его мнению, в процессе сборки автомобилей обнаруживается тот или иной дефект. Для этого каждое рабочее место оборудовано специальным шнуром[5]. Такой уровень доверия начальства по отношению к своим подчиненным порождает большую ответственность последних, значительно повышая производительность.

3. В крупнейшей американской металлургической компании «Nucor» , оказавшейся  в недавнем прошлом на грани банкротства, все сотрудники –  от топ-менеджеров до рабочих – были переведены на сокращенную рабочую неделю с соответствующим уменьшением заработной платы. Но при этом никто не был уволен. И когда, преодолев кризис, компания снова встала на «прежние рельсы», огромный энтузиазм всех работников позволил ей быстро подняться и стать одной из первых в сталелитейной промышленности США. Рабочие «Nucor» с готовностью пошли на сокращение заработка, поскольку не сомневались, что менеджеры, предложившие им такой вариант, страдают от кризиса в той же мере, что и они, но при этом ставят своей целью не допустить их увольнения.В каждом из этих случаев причиной поддержки друг друга различными экономическими субъектами выступает, согласно Фукуяме, убежденность в своей принадлежности к одному сообществу, скрепленному взаимным доверием. В приведенных примерах «хозяйствующее сообщество имеет культурную природу и опирается в своей деятельности не на зафиксированные регламентации, а на группу этических навыков и взаимных моральных обязательств, усвоенных его членами»[6]. Соответственно, подоплекой готовности каждого члена оказать поддержку своему сообществу является совсем не экономическая заинтересованность. Здесь можно наблюдать солидарность, объединяющую членов сообщества, которая позволяет руководствоваться коллективным, а не частным интересом, поскольку «в любом экономически успешном обществе, по мнению Фукуямы,  жизнеспособность хозяйственных объединений зависит от их уровня внутреннего доверия. Общество, где царит доверие, способно организовывать работу людей в более гибком режиме, оно способно делегировать больше ответственности на низовой уровень.

И не случайно, что именно в США, Японии и Германии впервые появились крупные, рационально устроенные и профессионально управляемые корпорации современного типа. «В культуре каждой из этих стран было что-то, что позволило бизнесу достаточно быстро выйти за пределы семьи и начать создавать коллективы, не основанные на кровной связи их членов. Они оказались способны на это благодаря тому, что в их обществах существовала высокая степень доверия, не зависящего от родственного статуса, — доверия, ставшего прочным фундаментом их общественного капитала»[7], - утверждает Фукуяма.

В отсутствие доверия экономическая деятельность становится менее эффективной. К примеру, в противоположность немецкой практике, отношения между мастером и  рабочими в рамках отдельного предприятия во Франции регулируются целым сводом правил, выработанных соответствующим национальным министерством. Такое положение дел является следствием того, что французы в своем большинстве не ожидают от начальства справедливой оценки своего труда. А это, в свою очередь, не дает развиваться естественному чувству солидарности с коллегами и делает затруднительным введение разного рода инноваций, подобных, например, японской системе.

Другой пример автор находит на юге Италии. Здесь население, воспитанное в традициях фамилистического общества, непривыкло инвестировать в общезначимые проекты. Несмотря на острую нужду в социальных объектах, богатые горожане не объединяют усилий ради того, чтобы построить подобные учреждения. Ничто не может сломить их убеждения в том, что ответственность за подобные дела лежит на государстве.

Похожий пример возвышения семейных уз над всеми другими социальными отношениями имеет место в Китае: китайцы не склонны доверять тому, кто не является членом их семьи (клана). Практически все предприятия частного сектора находятся в семейном владении и управлении. Наемных работников, труд которых необходим даже небольшой семейной компании, члены семьи держат от себя на расстоянии. В отличие от Японии, в Китае не принято воспринимать предприятие, как своеобразный суррогат семьи. Поэтому нанятый со стороны персонал не любит трудиться ради чужих им людей, а предпочитает освободиться и основать собственное дело. Отсюда и мелкомасштабность китайского бизнеса[8], что является следствием низкого уровня доверия в обществе.

Весьма пессимистично выглядит в работе настоящее и будущее экономической и общественной жизни России[9]. В обществах, в которых между семьей и государством нет промежуточного звена – спонтанных организаций, их место занимают преступные группы. Именно это и имело место в России в начале 90-х гг. Такое раздробленное общество, «не поддерживая ни крупные организации, ни семейный бизнес, не может подготовить сколько-нибудь плодородной почвы для экономической деятельности»[10]. Здесь главенствует только один тип социальной организации, который, не сумев получить выражение через легитимные структуры - семью или добровольные объединения, принимает патологическую форму бандитской группировки[11].Одну из главных предпосылок такой ситуации Фукуяма видит в деструктивных последствиях разрушения в СССР дореволюционного гражданского общества. Это возвело серьезные барьеры, как на пути рыночной экономики, так и в процессе построения стабильной демократии. На самом деле, эта идея Фукуямы находит отражение в истории страны. В России 19 века уровень доверия в обществе был значителен[12].  Весьма высокая степень морального поведения, в том числе и в экономической сфере, постепенно (к концу ХХ в.) сменилась культом индивидуализма и личного обогащения (нередко при помощи недобросовестных методов конкурентной борьбы) в ущерб интересам общества, А когда экономические субъекты в своей деятельности используют нечестные «правила игры», построить развитую экономику не представляется возможным.

В основе обществ подобного типа лежит низкий уровень доверия людей друг к другу. При этом использовать все доступные возможности рынка людям мешает дефицит социального капитала – способности людей ради реализации общей цели работать вместе в одном коллективе. Приобретение социального капитала «требует адаптации к моральным нормам определенного сообщества и усвоения в его рамках таких добродетелей, как преданность, честность и надежность»[13].  Социальный капитал, по мнению Фукуямы, не может принадлежать отдельному человеку, он приобретается многочисленными членами сообщества в течение длительного периода времени в свободных и добровольных объединениях. А важным условием таких объединений является доверие людей друг к другу, действующих в рамках общих культурных норм. В свою очередь, доверие, как составляющая социального капитала, позволяет создать стабильную основу для взаимодействия людей внутри различных сообществ и общества в целом. Ф. Фукуяма так обозначает роль социального капитала в современных условиях: «Сейчас, когда вопрос идеологии и институтов в основном решен, вопрос о сохранении и дальнейшем накоплении социального капитала выходит на первое место»[14].Однако Фрэнсис Фукуяма в своей работе не рассматривает доверие и социальный капитал с точки зрения их включенности в правовые отношения, что могло бы существенно расширить представление о функционировании в обществе этих двух его характеристик.Несколько противоречиво представлена природа возникновения доверия. С одной стороны, Фукуяма доказывает, что доверие является результатом длительной эволюции общественных отношений. А с другой – утверждает, что доверие является естественной потребностью человека: «Чувство удовлетворения, которое мы испытываем от ощущения соединенности с коллегами на работе, коренится в фундаментальном стремлении людей к обретению признания».Также неоднозначно выглядит первенство США в рейтинге лидерства по уровню доверия. Наряду с бесспорными доказательствами высокой социальной ответственности и эффективного взаимодействия граждан страны, мы находим в книге и обратное свидетельство: «Во многом США становятся теперь той страной индивидуализма, каковой американцы ее всегда и считали: либеральный режим первенства прав личности в своем расширении и умножении самого числа таких прав двигается к своему логическому пределу, и в Америке практически не осталось ни одного сообщества, чей авторитет не был бы поставлен этим расширением под вопрос. Падение уровня доверия и степени социализированности в США прослеживается почти в любом изменении, произошедшем со страной за последнее время: в росте числа насильственных преступлений и гражданских тяжб, в разрушении традиционной структуры семьи, в упадке множества сообществ «среднего звена» (местных, церковных, профессиональных, клубных, благотворительных), наконец в широко распространившемся среди американцев ощущении, что никакой духовный интерес больше не связывает их между собой. Упадок социализированности имеет важные последствия для американской демократии – возможно, даже более важные, чем для экономики»[15].

Открытым остается и вопрос о том, как уровень доверия изменяет свою величину в зависимости от различных условий и обстоятельств. Ведь, если в одном случае высокое доверие внутри одной компании есть безусловное благо, то в другом – в конкурентных отношениях между различными компаниями – оно может выступать фактором риска.

Тем не менее, книга Фрэнсиса Фукуямы является, безусловно, блестящим доказательством того, то доверие в современном обществе выступает в качестве уникального капитала, от величины которого зависит экономическое развитие и благосостояние каждой отдельной страны.

Источник: Фукуяма Ф. Доверие: социальные добродетели и путь к процветанию. М.: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП «Ермак», 2004.